Интервью с одним из основателей организации NORML, Китом Струпом, о будущем конопляной легализации
Мистер Кит Струп, общественный правозащитник и конопляный активист, проживающий в Вашингтоне, округе Колумбия, также является одним из основателей движения NORML, общенациональной общественной организацией, поддерживающей интересы легализации конопли и защищающей права её потребителей, основанной в далеком 1970 году. Мистер Струп получил диплом политолога в Университете штата Иллинойс в 1965 году, после чего, закончил своё второе образование, по специальности юриста, в Университете Джорджтауна к 1968 году. Проработав в течение двух лет в составе Национальной Комиссии по безопасности потребительских продуктов, мистер Струп, совместно с несколькими другими молодыми активистами, основал организацию NORML, которую он формально возглавлял до конца 1979 года. В ходе своего срока службы на посту главы организации, Струпу удалось добиться принятия законов о декриминализации конопли на территории 11 штатов страны, что стало первой значимой победой организации.
Покинув организацию к концу 1979 года, чтобы сосредоточиться на своей адвокатской практике, Струп вернулся в состав NORML к 1994 году, вновь заняв пост главы организации на следующие 10 лет. К 2005 году, мистер Струп вновь покинул организацию, на этот раз, оставшись работать с ней в качестве независимого юридического эксперта. Большую часть своей жизни и адвокатской карьеры, Струп посветил именно NORML, оказав значительное влияние на развитие и успехи всей организации.
Сейчас мистер Струп продолжает заниматься адвокатской практикой, защищая права потребителей и производителей конопли, а также лоббируя интересы активистов и конопляной индустрии в федеральном Конгрессе. Последние несколько лет, мистер Струп занимал пост главы Национального совета адвокатов защиты.
Cannabis Culture: Добрый день, мистер Струп! Не могли бы вы немного рассказать о себе и вашей карьере нашим читателям?
Кит Струп: Что же, проще говоря, я старый, 74 летний общественный правозащитник и активист, который начал свою карьеру в ходе антивоенных протестов в конце 60-х годов прошлого века. Тогда в США ещё действовала обязательная воинская служба, поэтому многие люди протестовали против того, чтобы отправляться воевать во Вьетнам. Тогда действовала система лотереи, в которой участвовал каждый американец, в возрасте старше 18 лет, ранее не проходивший воинскую службу и не занимающийся обучением в университете. Тогда я и многие мои товарищи как раз закончили обучение на юридическом факультете и, с ростом вовлечённости США в воину, риск того, что нас призовут служить был крайне велик. Поэтому, мы также решили присоединиться к протестному движению.
Собственно, так я и начал свою контр-культурную деятельность, которая позже привела к основанию NORML. Впервые я познакомился с употреблением конопли в 1965 году, в Университете Джорджтауна, будучи студентом. Дальше я продолжил курить коноплю в ходе получения второго диплома и деятельности анти-военного активиста. Благодаря старым знакомствам, мне удалось выйти на связь с группой очень хороших юристов, представляющих национальную гильдию адвокатов, которые предложили нам с друзьями и сторонниками помощь в правовой защите от призыва. После того, как воина, а соответственно и необходимость в новобранцах, обострились, эти ребята предоставили мне шанс иммигрировать в Канаду, без гарантий на то, что я смогу спокойно вернуться назад домой, после того, как воина кончится. Позже, президент Джимми Картер помиловал всех людей, которые уклонялись от призыва, однако в конце 60-х, никто не мог представить, что вещи повернуться подобным образом. Также, эти адвокаты предложили мне другой способ уклонения от службы, для чего один их знакомый психиатр из Балтимора должен был признать меня геем (тогда в армии не действовало политики «конфиденциальности геев», поэтому, им строго было запрещено служить в рядах вооружённых сил), однако, данная уловка не сработала бы, поскольку я уже был женат и имел ребёнка.
В любом случае, юристам всё же удалось помочь мне таким образом, чтобы не покидать страну с семьей. Они предложили сделать мне отсрочку по причине владения неким «критическим навыком» для тыловой промышленности. Таким образом, человек мог отслужить в армии, не отправляясь на воину во Вьетнаме, занимаясь технической и бюрократической работой в штабе и части снабжения армии на территории США. Благодаря подобной отсрочке, я пробыл на должности инспектора комиссии по потребительской безопасности продуктов в течение 2-х следующих лет, занимаясь сертификацией и проверкой качества разных вещей, предназначенных как для широкого, так и для армейского применения, под началом Ральфа Надера.
По сути дела, мы просто занимались тестированием разных форм продукции, вроде готовых пайков или инструментов для строительства, бракуя любой вид или партию товара, содержащую потенциально опасные дефекты. Хотя, по факту, данная служба просто прикрывала тыл правительственных агентств от скандалов, связанных с предоставлением или использованием ими некачественного оборудования, а не заботилась о реальной безопасности или удобстве американских потребителей, подобная должность помогла мне развить интерес к гражданским сферам законодательства США. Именно тогда я понял, что мои знания в области юриспруденции больше пригодятся широкому обществу, в борьбе с неравенством и несправедливостью власть имущих, а не в работе с жуликами, которые желают быстро разбогатеть, кого-нибудь засудив. Помимо этого сам мистер Найдер был для нас примером государственного служащего, искренне желавшего, чтобы агентства, вроде возглавляемой им комиссии по качеству, реально старались работать на благо маленьких людей и на их интересы, а не на приказы, поступающие от бюрократов на Капитолийском холме. В любом случае, к завершению своих двух лет службы, я отдал долг перед страной, а также убедился в том, что желаю стать общественным деятелем и правозащитником, а не просто очередным безликим корпоративным адвокатом.
Собственно, с этого момент я оказался полностью свободным молодым человеком, и был волен творить всё, что мне заблагорассудится. В этот период, вместе с парой старых одноклассников и друзей, я и основал NORML. Вместе, мы, как любители марихуаны, желали, чтобы власти перестали рассматривать нас в качестве угрозы обществу, применяя к нам максимально строгие меры наказания без видимой на то причины. Несколько корыстные цели для общественного деятеля, но нельзя поспорить, что в итоге мы всё же смогли построить долговечную и успешную в исполнении своих целей организацию, деятельность которой помогла сделать жизни миллионов людей лучше.
Как я уже сказал вам, организация была основана в 1970 году. Я пробыл её первым президентом в течение следующих 9 лет. После этого, в течение следующего десятка лет я занимался иными проектами, вплоть до 1994 года, когда я вернулся на пост главы NORML на срок в 10 лет. В 2005 году, мой пост занял Аллен Сент Пьер, однако он лично попросил меня остаться в составе организации в качестве независимого консультанта по юридическим вопросам. Собственно, я продолжаю сотрудничать с организацией в данной роли и по сей день. Иными словами, большую часть жизни я занимался активизмом, в том числе и в составе NORML, и всё благодаря тому, что когда-то, правительство США призывало своих граждан на военную службу, против их воли. Даже представить не могу, где бы я сейчас находился и чем бы занимался, если бы не призыв и эпоха протестов 60-х годов.
CC: Что же, это была довольно любопытная история, о которой мы никогда ещё не слышали
КС: Я довольно старый активист. Скорее всего, если бы я назвал вам имена некоторых своих старых знакомых из студенческой эпохи, вы бы узнали в них важных участников разных американских протестных движений конца прошлого века. Скорее всего, наше поколение стало столь «контр-культурным» и своенравным ввиду атмосферы, которая существовала в США в ту эпоху. 60-е были эпохой радикальных социальных перемен, которая сделала из нас не просто профессиональных активистов, а вечных скептиков и идеалистов, которые ставят под вопрос каждое действие правительства и посвятили свои жизни противостоянию государственной власти.
CC: Скажите, пожалуйста, считаете ли вы, что политика США в отношении конопли в значительной роли влияет на отношение всего мира к растению?
КС: Не поспорю с тем фактом, что объявление правительством США строгого запрета на производство и употребление марихуаны обернулось становлением режима тотальной криминализации конопли на глобальном уровне. К сожалению, наша страна обладает значительным экономическим и политическим влиянием на мировой арене, что и позволяет ей диктовать свои условия, в том числе и в отношении законного статуса психоактивных веществ.
Замечу, что незадолго после основания нашего движения, в 1972 году, правительству был подан доклад, подробно рассмотревший физиологические свойства конопли, рекомендующий властям пересмотреть свою политику в плане строгого запрета растения. Хотя документ не призывал правительство к полной легализации конопли, он предлагал Конгрессу уменьшить меры наказания за хранение и употребление конопли, по факту, предлагая стране первый в своём роде план по декриминализации марихуаны. Однако, тогда результаты доклада были попросту проигнорированы политиками. Теперь же, вопрос изменения статуса конопли на федеральном уровне на полном серьёзе начал обсуждаться в обеих палатах национального законодательного собрания. В частности, следует обратить внимание на проект сенатора Чака Шумера, который, в начале года, предложил своим коллегам рассмотреть первый в своём роде федеральный билль, направленный на полную декриминализацию потребления марихуаны на территории США.
Кстати, региональная декриминализация хранения конопли стала одной из первых побед NORML в борьбе за конопляные реформы. В начале 70-х, несмотря на то, что организация была мала и не имела значительных финансовых ресурсов, нам удалось добиться принятия подобных законов в 11 американских штатах. Первый декриминализацию принял штат Орегон, где соответствующий билль был одобрен на общественном референдуме в конце 1973 года. Последним из 11 штатов, принявших раннюю декриминализацию, стала Небраска, принявшая реформу в конце 1978 года. После этого, наступили 80-е годы, и общественное мнение страны резко повернулось в консервативную сторону, что было довольно неожиданно, в свете недавних успехов. Несмотря на то, что в начале десятилетия, мы полагали, что NORML находится уже на полпути к триумфу национальной декриминализации, на сцене появился Рональд Рэйган со своей супругой Нэнси, которые начали проводить масштабную федеральную кампанию «просто скажи «нет» наркотикам», попутно повышая минимальные сроки заключения для мелких нарушителей, обнаруженных за хранением конопли или иных психоактивных веществ. В скором времени, после избрания Рэйгана в 80-м году, мы вновь оказались у нулевой точки.
Рэйган и его супруга построили кампанию пропаганды криминализации на простой идее: что если наркотики, вроде конопли, попадут в руки вашим детям? Естественно, осознав тот «факт», что марихуана может оказаться опасной для здоровья их детей, избиратели были рады поддержать любые меры для борьбы с производителями и потребителями растения. Конечно, данные умозаключения являются надуманным и абсурдным призывом к базовым эмоциям любого родителя, однако, столь примитивной уловки было вполне достаточно, чтобы свести все разговоры о конопляной реформе на нет.
По сути, если бы мы руководствовались идеей, что если нечто опасно для детей, то данный предмет или занятие стоит строго настрого запретить, то я боюсь, что общество просто развалилось бы на части. Никто не мог бы работать с тяжёлым, промышленным оборудованием, пользоваться транспортом, огнём, электричеством или острыми лезвиями, поскольку они «крайне опасны» для детей. По подобной логике, нам следует просто запретить людям заниматься сексом, поскольку мы «морально обязаны» защищать наших детей от ознакомления с естественным биологическим процессом воспроизводства.
Так или иначе, с 1978 по 1996 год, NORML пребывал в тени своей прежней славы, терпя в плане реформ лишь поражение за поражением.
Конечно, не всё было так плохо, как может показаться на первый взгляд. Несмотря на падение интереса общественности к декриминализации марихуаны, те 11 штатов, где нам удалось добиться принятия реформ, в итоге, не отказались от проведённых реформ, несмотря на правительственное давление. Хотя некоторые консервативные элементы пытались отменить действие данных проектов, в итоге, нам удалось удержать их до наступления следующей и очень важной победы для нашей организации, которая состоялась в конце 1996 года. Напомню, что в этом году, штат Калифорния прошёл общественный референдум, в ходе которого, население штата приняло решение о легализации конопли для её терапевтического использования.
С тех пор, общественное мнение вновь начало медленно, но верно, переключаться на сторону поддержки проведения конопляных реформ. Для примера, в 1970 году, когда NORML был основан, только 12% американской общественности были готовы поддержать принятие законов, направленных на либерализацию доступа населению к конопле, судя по данным национальных опросов Гэллуп. Иными словами, около 88% населения страны категорично выступало против нашей идеи, считая её глупой и опасной для будущего всего общества. Несмотря на это, мы продолжили заниматься активизмом и распространением информации о терапевтическом применении конопли, в результате чего, теперь идею реформы поддерживает более половины населения страны, в то время, как к прогибиционистам стали относится, как к шумным шарлатанам. Думаю, что впервые, мы смогли достигнуть 50% отметки одобрения полной легализации конопли населением страны ещё в 2010 году, после чего, число сторонников реформы только продолжило расти.
К сожалению, многие из оригинальных членов движения NORML ушли на покой либо покинули этот мир, однако, на их место встали новые, не менее талантливые и мотивированные ребята. В нашу организацию входит множество самых разнообразных людей, многие из которых даже не курят марихуану, но считают, что другие граждане США должны иметь право на свободное и законное употребление конопли для личных нужд.
В наши дни, 5 крупных национальных опросов общественного мнения сообщают нам, что идея федеральных реформ, направленных на либерализацию статуса конопли, пользуется популярностью примерно у 65% жителей США. Также, около 90% населения поддерживает план полной федеральной легализации терапевтической конопли. Проще говоря, приблизительно каждый третий американец, вне зависимости от того, курит он коноплю, или нет, готов поддержать легализацию растения в ходе общественного референдума или голосования по подобному вопросу.
Теперь, спустя 70 лет после начала режима строгой криминализации конопли на территории США, наша страна, ранее распространившая «воину с наркотиками» на весь остальной мир, активно работает над исправлением своих исторических ошибок, рассматривая самые разнообразные проекты, направленные на легализацию производства конопли и продвижение данной формы хозяйства в других странах мира. На данный момент, благотворный эффект американских реформ уже начал чувствоваться во многих странах западной Европы, которые начали заметно обгонять США в плане проведения реформ в отношении законного статуса конопли. В плане доступности марихуаны, США порядочно обгоняет Испания, Португалия, а также некоторые страны центральной и восточной Европы, где существуют развернутые системы распространения медицинской конопли среди населения, а персональное употребление растения в небольших количествах не вызывает особых нареканий со стороны общественности или полиции. Помимо этого, США в плане реформ также подгоняют страны Южной Америки и Карибского бассейна, в частности Уругвай и Ямайка, которые уже активно работают над развитием внутреннего рынка терапевтической конопли. Более того, Ямайка надеется в скором времени наладить массовое производство и экспорт своих фирменных, коренных сортов конопли, для обеспечения правительственной казны стабильным и постоянным источником дохода.
Забавно заметить, что страны латинской Америки и Карибского бассейна, которые американцы считают «дикими», смогли обсудить вопрос проведения конопляной реформы в куда более свободной и цивилизованной манере, чем конгрессмены США. В нашем парламенте, упоминание конопли в позитивном ключе может привести к финансовому бойкоту политика его же партией, а власти Ямайки и Уругвая смогли открыто общаться на данную тему, что позволило политикам этих стран быстро составить свод законов, регулирующих рынок конопли, и эффективно воплотить задуманные реформы в жизнь. Эти страны больше не боятся вмешательства в их политику со стороны США, поскольку они замечают, что отношение к легализации со стороны простых жителей страны кардинально изменилось. Иными словами, несмотря на все нюансы в существующей ситуации, я могу сказать, что мир, как никогда раньше, открыт к идее полной легализации конопли, в чём есть и большая заслуга американцев, начавших бороться с криминализацией у себе на родине, добившись первых реформ на региональном уровне.
СС: Некоторое время назад вы упомянули имя сенатора Чака Шумера, а также ныне предлагаемый им федеральному парламенту билль, направленный на проведение ограниченной реформы статуса растения на федеральном уровне. Вы не могли поподробнее рассказать нам о содержимом билля?
КС: На самом деле, я несколько ошибся в словах, поскольку мистер Шумер только собирается представить данный билль реформы Конгрессу, однако данный проект реально существует и уже скоро будет представлен вниманию представителей федерального парламента, а также широкой общественности. На самом деле, данный проект является больше формой ограниченной декриминализации, нежели некой решительной реформой. Текст билля просто предлагает снизить меры наказания в отношении мелких конопляных нарушений, вроде употребления марихуаны в общественном месте.
С другой стороны, законодательному собранию США уже подали несколько других законопроектов, направленных на достижение куда более заметных реформ в отношении конопли. В частности, нам ум приходит проект сенатора Букера из Нью-Джерси и его коллеги сенатора Джиллибренда из Нью-Йорка, который они написали с неким третьим политиком, имя которого я, к сожалению, не могу вспомнить. Данный проект вовсе предлагает Конгрессу устранить коноплю из федерального списка запрещённых субстанций; устранить все преграды, воздвигаемые АБН на пути частных и университетских исследований в отношении конопли; полную декриминализацию малых проступков и нарушений, связанных с употреблением, хранением, а также сбытом и культивацией небольших количеств конопли; а также позволит отдельным регионам страны свободно и самостоятельно определять свою внутреннюю политику в отношении регулирования статуса марихуаны.
Последний пункт особенно важен, поскольку он отличает данный проект реформы от законов, которые уже приняли некоторые страны. В частности, положения данного билля не принуждают каждый регион страны следовать единой системе регулирования рынка конопли, управляемой «сверху». Напротив, проект предлагает создать такую систему рынка, где каждый регион сможет полностью самостоятельно определять правила в отношении регулирования конопли, без указаний со стороны. Подобная система уже в ограниченном виде существует на территории страны: именно благодаря ей, отдельные штаты уже начали проводить конопляные реформы, несмотря на то, что федеральные власти ничуть не изменили своё отношение к растению. В любом случае, благодаря региональным реформам, можно сказать, что конопля уже легальная, по крайней мере на части территории США, уже в течение 6 лет.
Конечно, подобная система легализации конопли имеет свои недоработки и издержки, вроде того факта, что рынок каждого легализовавшегося штата находится в полно изоляции от иных регионов принявших реформу, ввиду федеральных ограничений по обороту конопляной продукции. Безусловно, существует возможность более быстрой и организованной легализации конопли, однако, действующие власти пока ещё не готовы поддержать подобные проекты, ввиду неких, необъяснимых причин. Так или иначе, США уже преодолела важный рубеж в плане проведения конопляной реформы и теперь, скорее всего, страна будет продолжать двигаться навстречу полной реформе. Поэтому, можно предположить, что старики движения в поддержку реформы, вроде меня, ещё успеют дожить до дня, когда федеральный Конгресс США формально объявит о полном прекращении криминализации конопли.
СС: Хорошо, спасибо за ваш ответ, но давайте перейдём к следующему вопросу. Насколько вы помните, в начале года, Генеральный Прокурор США, Джефф Сешшенс, поставил всё конопляное сообщество страны на уши, внезапно объявив об отмене действия меморандума Коула в начале января. Как вы полагаете, имея сотрудников, подобных Сешшенсу, в составе администрации, согласится ли президент Трамп поддержать билль об изменении федерального статуса конопли, если подобный документ окажется у него на столе?
КС: Я помню, как недавно, президент Трамп обсуждал возможность проведения конопляных реформ с сенатором-республиканцем, Кори Гарднером, представляющим в Конгрессе штат Колорадо. Напомню, что данный политик в начале года объявил бойкот процессу номинации кандидатов на пост верховных судей страны, требуя у президента гарантий защиты для предпринимателей и потребителей терапевтической конопли, проживающих в регионах, принявших полную или ограниченную форму конопляной реформы. Сам этот человек не является потребителем марихуаны или сторонником её курения, однако готов защищать её региональный статус, поскольку она является продуктом законного волеизъявления его избирателей.
Напомню, что как в Колорадо, так и в Вашингтоне, Орегоне и других регионах, которые приняли полную легализацию, ввиду проведения общественного референдума, поначалу, многие политики и государственные служащие не поддерживали проведение реформ, до тех пор, пока они не начали приносить плоды. Теперь я сомневаюсь, что в них удаться найти хотя бы одного политического деятеля, который бы не имел бы хорошего мнения о системе регулируемого распространения марихуаны. В конце концов, подобные системы смогли предоставить каждой региональной казне доступ к новому, стабильном источнику дохода, средства с которого, можно направить на улучшение транспортной, образовательной и социальной инфраструктуры региона. Иными словами, политики, как и всё общество в целом, пришло к мнению, что рынок конопли, регулируемый в рамках государственных законов, не представляет собой серьёзной опасности для благосостояния общественности. Важно понять, что опыт почти 80 лет строгой криминализации уже ясно продемонстрировал нам, что существование строгого запрета и угрозы наказания не устранила коноплю с улиц наших городов, по факту, просто передав связанный с ней рынок в руки преступников и спекулянтов. Несмотря на криминализацию, наркобизнес продолжает процветать, в то время, как от существующего режима запретов, по большей части, продолжают страдать лишь потребители запрещённых субстанций, а не их производители или продавцы.
Конечно, подпольный продукт может оказаться опасным для здоровья потребителя сам по себе. Подумайте сами: подпольные предприятия, изготавливающие психоактивную марихуану, не особенно заинтересованы в чем либо, кроме получения прибыли, поэтому, производимые ими растения могут не только иметь очень низкую концентрацию каннабиноидов, но и содержать в тканях массу опасных примесей, вроде пестицидов, загрязнителей и посторонних психоактивных субстанций. При этом, клиент вынужден платить за предоставляемый товар завышенную цену, поскольку он запрещён федеральными законами. Если мы сможем покончить с режимом криминализации, то законные плантации смогут производить куда более качественный продукт в куда более высоких количествах, предлагая его потребителям по заметно более низким ценам. Помимо того, что легализация конопли является полезным источником налогов и пошлин для правительства, она также гарантирует санитарную безопасность и доступность конопляных продуктов потенциальным потребителям.
Конечно, для создания единого и эффективного рынка конопли, не помешали бы радикальные реформы национального уровня, однако, сейчас на их пути стоит занятый Республиканцами Конгресс, а также консервативная и нерасторопная администрация Трампа. На данный момент, максимум, чего активистам удалось добиться от господина Президента, так это принудить его пообещать принять все возможные меры для защиты существующих региональных рынков от будущего вмешательства со стороны федеральных агентств. Данной небольшой «победы» нам удалось добиться благодаря завершившемуся в начале месяца бойкоту мистера Букера, который отказался рассматривать список потенциальных кандидатов на освободившийся пост в коллегии Верховного Суда США, до тех пор, пока президент не предоставит ему личные гарантии защиты будущего региональной конопляной индустрии. В итоге, Букер вернулся к рассмотрению списка кандидатов, после того, как президент провёл с ним личный разговор по телефону, заверив сенатора, что действующая администрация не предпримет никаких мер, направленных на ограничение конопляной реформы в отдельных штатах страны. Хотя ему не удалось добиться сколь либо заметных реформ в отношении статуса растения, Букеру все же удалось выиграть движению время для работы, по крайней мере, до завершения текущего срока президента.
Конечно, не стоит полагать, что я доверяю словам президента Трампа, однако, в этот раз, поскольку Букеру удалось удачно взять его за самое некомфортное место, вполне возможно, что он всё же останется верным данному обещанию. Если Трамп всё же решится дать Сешшенсу добро на введение санкций в отношении отдельных регионов страны, за проведение легализации, то Букер, являющийся главой комитета по номинации кандидатов в Верховный Суд, сможет саботировать любые попытки администрации протолкнуть своих людей в судебную ветвь правительства. Если он не желает столкнуться с новым бойкотом в будущем, то Трампу придётся сдержать своё обещание.
СС: Скажите, пожалуйста, являетесь ли вы сторонником легализации домашней культивации конопли для персонального употребления?
КС: Конечно же да. Более того, обращу ваше внимание, что легализация домашней культивации конопли для каждого гражданина Америки является одной из непосредственных целей основания NORML. Свобода в культивации конопли является главной целью нашего движения, по достижению которой, население страны, в принципе, не будет нуждаться даже в частных, коммерческих производителях конопли, поскольку любой необходимый продукт можно будет вырастить и приготовить совершенно самостоятельно. Не стоит полагать, что полная легализация домашней культивации является угрозой для молодого конопляного бизнеса: в конце концов, коноплеводство является довольно хитрым и затратным в плане времени делом, и далеко не каждый потребитель конопли имеет ресурсы, терпение и таланты садовника, для личного ухода за растениями, поэтому у частных конопляных магазинов всегда будут клиенты. Проще говоря, я, как и многие другие члены NORML, полагаю, что у жителей страны должен быть реальный выбор в плане способов приобретения и употребления конопли.
Даже при полной федеральной легализации домашней культивации конопли, я уверен, что около 98% американского населения всё равно решиться купить продукт в магазине, из соображений экономии времени и личного удобства. В некоторых случаях, например, в регионах, где естественным или искусственным образом на рынке конопли сложилась монополия, подобные склонности потребителей конопли могут привести к заметному росту средней цены на легальную коноплю. Поэтому, для контроля цен на рынке и сдерживания роста влияния конопляных компаний, граждани всегда должны иметь возможность к занятию самостоятельной культивацией конопли. На данный момент, каждый из 9 штатов, уже принявших полную легализацию, позволяет гражданам заниматься самостоятельной культивацией конопли. Даже Вашингтон, который изначально принял закон с запретом на домашнюю культивацию, теперь подумывает о легализации домашних плантаций, ввиду давления со стороны общественности.
СС: Насколько я помню, власти Нью-Джерси, недавно заявившие о своём желании провести конопляную реформу, решили отказаться от легализации домашнего производства конопли по соображениям общественной безопасности. Правда ли это?
КС: Стоит заметить, что Нью-Джерси ещё не имеет системы легального производства и распространения рекреационной марихуаны, поэтому, подобные заявления являются не более чем очередными пустыми обещаниями со стороны политиков. В любом случае, насколько мне известно, новый губернатор штата, Фил Мёрфи, являющийся яростным сторонником легализации, не предлагал парламенту штата ограничить домашнее коноплеводство. Данная идея входит лишь в одну из нескольких предложенных парламенту версий наработок будущего закона, однако, я уверен, что подобные положения не смогут войти в конечный текст документа.
СС: Скажите, знакомы ли вы с моделей легализации конопли по примеру штата Вермонт, не предусматривающей создание системы розничного рынка для её распространения?
КС: Система, наподобие того, что недавно принял парламент Вермонта, уже почти четыре года действует на территории федерального округа Колумбия. В обоих случаях, жители региона имеют полное право на употребление конопли в пределах своего жилища, а также на хранение пары унций готовых к употреблению шишек растения. Помимо этого, обе системы допускают домашнюю культивацию нескольких кустов конопли, а также легальность свободного дарения и безвозмездной передачи конопли в руки других лиц. Вермонт согласился на подобную модель распространения конопли ввиду скептичного отношения депутатов к частному конопляному бизнесу. Округу Колумбия приходится полагаться на систему дарения ввиду ограничения местной легализации представителями Конгресса, которые приняли билль, запрещающий властям города использовать свои бюджетные средства для регулирования легальной системы рынка конопли.
В любом случае, данная система крайне неудобна тем фактом, что она допускает существование полулегального, «серого» рынка марихуаны, который обогащает подпольных предпринимателей, уводя потенциальную налоговую прибыль в их карманы. Вермонт ещё может принять реформы по созданию регулируемого рынка для распространения конопли, в то время, как федеральному округу Колумбия придётся дожидаться изменений в государственных законах, либо в составе действующего Конгресса. Дело в том, что столичный округ США является территорией, а не формальным штатом, поэтому, Конгресс имеет над его законами несколько большую власть, чем над другими регионами страны. Собственно, пользуясь данной связью, несколько консервативных депутатов специально издали указ, сразу после успешного завершения референдума по легализации, который ограничил власти Вашингтона в создании местного розничного рынка конопли. Пока что, жителям округа приходится довольствоваться урезанной формой легализации, однако я уверен, что к концу текущего президентского срока, после того, как администрация Трампа покинет Белый Дом, жители и активисты округа смогут предпринять меры для легализации торговли коноплёй.
Любопытно разве что Конгресс не догадался ограничить деятельность медицинских магазинов и профессиональных культиваторов терапевтических разновидностей конопли на территории округа, когда у него была возможность. По сути, подобная система является другим сегментом «серого» рынка округа, позволяя людям с соответствующим рецептом, приобрести качественную психоактивную коноплю совершенно легально и по заниженной цене. Лично я не понимаю, почему подобные заведения уже не могут законно сотрудничать с рекреационными клиентами, учитывая, что в таком случае, их деньги бы попадали в казну города. Однако в данном случае, боюсь, что слово Конгресса является законом.
СС: Вы заметили, что ранее господин президент отмечал в своих речах, что вопрос легализации марихуаны в отдельных регионах страны является аспектом более крупной темы автономии отдельных штатов страны от влияния федерального правительства. Согласны ли вы с данным мнением президента?
КС: Говоря о Трампе, нельзя быть уверенным ни в чём наверняка. Этот человек, являющийся главой нашего правительства, меняет своё мнение каждые полчаса, как будто он капризный ребёнок, а не президент крупной державы. Говоря совершенно искренне, я полагаю, что этот человек вовсе является клиническим идиотом и пустословом, не смыслящим ровном счётом ничего в управлении государством. Поэтому, если вы разумный и мыслящий человек, я бы посоветовал вам не доверять не одному слову, исходящему от мистера Трампа.
С другой стороны, остаётся надежда, что сенатор Кори Букер, который в отличие от Трампа, является человеком держащим своё слово, всё же сможет принудить администрацию президента к сотрудничеству с движением легализации, угрожая ей новыми бойкотами.
СС: Скажите, пожалуйста, насколько трудным вы находит процесс лоббирования интересов домашних культиваторов конопли в политической среде?
КС: На самом деле, процесс лоббирования конопляных интересов не является таким уже трудным занятием. Как и любое другое лобби, моя работа начинается с диалога с мелкими представителями региональных политических партий. По сути дела, многие люди, в особенности самые закостенелые консерваторы, выступают против конопляной реформы, лишь по той причине, что долгие годы, пропаганда твердила им, что конопля является опасным наркотиком. Напомню, что, судя по статистике от агентства Гэллуп, население Америки достигло переломного момента в отношении легализации всего 8 лет назад, когда на конец 2010 года, экспертам удалось установить, что примерно 50% населения страны поддерживает идею либерализации доступа к конопле.
Любопытно также отметить, что за последние несколько лет, в стране заметно выросло число людей, которые выступают не за легализацию конопли, а за прекращение режима криминализации растения и проведение массовой амнистии в отношении ранее наказанных за его употребление и хранение людей. Эту группу избирателей, которые, в основном, даже не употребляют марихуану, интересуют вопросы социального равенства и справедливости, поэтому они и протестуют против продолжения курса политики криминализации. Не для кого уже не секрет, что подобный курс политики, в первую очередь, был предназначен для террора и запугивания сообществ национальных меньшинств и молодёжи, а не с целью реального противостояния возможной социальной угрозе, в форме наркотиков.
В любом случае, около 14% населения США являются регулярными потребителями марихуаны. Если же мы будем говорить о числе людей, которые пробовали марихуану хотя бы раз в жизни, то получается, что около 40-50% всего населения страны являются курильщиками конопли. В целом, курильщики довольно равномерно представлены людьми всех цветов кожи, полов, а также социальных и экономических групп. Однако, несмотря на этот факт, в основном, внимание полиции, а соответственно и санкции за курение конопли, выпадают на долю представителей национальных меньшинств, молодёжи, а также лиц с невысокими доходами. Собственно, поэтому, данный аргумент в поддержку легализации пользуется большой популярностью среди сторонников реформы, которые непосредственно не заинтересованы в курении легальной конопли.
СС: Не могли бы вы привести пример того, как можно убедить человека, не заинтересованного в употреблении или культивации марихуаны, согласиться поддержать её полную легализацию?
КС: Как я уж заметил, в подобном диалоге следует использовать аргумент о том, что легализация улучшает финансовое и социальное благосостояние общества в целом, в отличие от затратного режима тотальной криминализации. Учитывая, что около 86% населения страны не являются регулярными потребителями марихуаны, нам следует использовать аргументы подобного типа как можно чаще, чтобы привлечь на сторону движения ещё не определившихся в своём отношении к реформе граждан. Помните: целью нашего движения является не только легализация конопли, но и устранение всех возможных санкций, штрафов и наказаний за её употребление или производство. Поэтому, я крайне рад, когда к нашему движению присоединяются люди, заинтересованные не только в достижении легализации, но в социальных аспектах предлагаемой реформы.
СС: Мы замечаем, что некоторые регионы приняли законы о полной легализации конопли, при этом оставив действовать правила, которые наказывают граждан за хранение или использование инструментов «специально предназначенных для употребления наркотических препаратов». Скажите, стоит ли сторонникам реформы включать в будущие предложения о легализации на региональном и федеральном уровне положения, которые будут отдельно гарантировать юридическую защиту не только конопле, но и устройствам, предназначенным для её употребления?
КС: Безусловно, подобные включения являются довольно разумной мерой, позволяющей сторонникам реформы прикрыть свои тылы от неожиданных выпадов скептиков легализации.
Однако, стоит заметить, что в целом, принятые в регионах законы, в частности правила, руководящие рынками медицинской марихуаны, уже подразумевают в себе тот факт, что законный потребитель терапевтической конопли должен иметь специальные устройства для её употребления. Конечно, данный факт не мешает властям регионов ограничивать способы потребления терапевтических растений. В целом же, подобное ограничение рынка довольно абсурдно, ввиду своей юридической несостоятельности. Подумайте сами: трубки и испарители, вполне подходящие для курения конопли и её экстрактов, свободно продаются во многих частях страны, ещё придерживающихся федерального режима криминализации. Несмотря на это, подобные товары не рассматриваются властями, в качестве «специализированных устройств для употребления наркотиков», даже если подобная трубка или испаритель были обнаружены при задержанном потребителе. С другой стороны, если вы припишите к подобной трубке или электронному устройству, что оно «специально» предназначено для употребления конопли, безобидный предмет сразу же превращается в нелегальную контрабанду. Проще говоря, ввиду глупости подобных законов и ограничений, я полагаю, что активистам стоит лишний раз страховаться при составлении законов, проверяя их на наличие любых недоработок и нюансов, которые могут быть использованы прогибиционистами для ограничения реформ.
СС: В 2013 году, вы издали книгу, под названием «Всё NORML: 40 годовщина движению в защиту прав потребителей конопли», в которой вы подробно рассматриваете столь длительный период существования и работы движения. Хотелось бы поинтересоваться, преодоление какого из препятствий, встреченного за карьере активиста и адвоката, было для вас самым значимым в личном плане, а также поясните, что именно подобное событие изменило в вашей личности?
КС: Думаю к подобному событию можно отнести мою встречу с Питером Борном, специалиста по наркополитике, действовавшего в годы администрации президента Картера. Тогда я вступил с ним в публичные дебаты, требуя прекратить проведение программы распыления пестицидов над полями Мексики, с целью уничтожения подпольных плантаций растения. В частности, меня беспокоил тот факт, что обработанные ядом растения не погибали, а принимали золотистый оттенок, напоминающий о внешнем виде сорта Acapulco Gold. Многие контрабандисты не решались терять свой товар, предпочитая сбывать загрязнённую марихуану клиентам в Америке, создавая риск массовых отравлений в среде курильщиков. Тогда я предложил господину Борну самостоятельно провести анализ нескольких образцов мексиканской травки, которые были собраны в городах неподалёку от границы. Тогда же он отметил, что в продукте действительно обнаружилась 18-20% концентрация параквата, крайне опасного универсального пестицида, который может быстро отравить человека даже при употреблении вещества в крайне малых дозах. Однако, Борне не решил предпринимать никаких мер, чтобы прекратить распыление отравы, несмотря на очевидную угрозу действий правительства для жителей двух стран. Тогда, собственно, я понял, что политиков действительно мало интересует что либо, кроме своих рейтингов популярности и имиджа в глаза прессы.
Позже Борну пришлось подать в отставку, поскольку на одной из встреч NORML, журналисты обнаружили его за употреблением кокаина, что привело к перетасовке в правительстве, в результате которой, мы потеряли несколько важных политических сторонников в Конгрессе. Печально, учитывая, что в ту эпоху, президент и многие влиятельные политики были открыт к обсуждению идее полной декриминализации конопли. Благо, что все они любили баловаться коноплёй, включая и двух сыновей президента Картера. Помню, в ту эпоху мне доводилось несколько раз курить в их компании.
Вообще, в 70-е годы, политики считали нас довольно умеренным движением в поддержку конопляных реформ, с которым можно было наладить конструктивный диалог. Однако, наш имидж заметно ухудшился к концу десятилетия, благодаря росту движений возмущённых родителей, которые были особенно сильны в начале 80-х годов. Пока мы сосредоточились на своей работе, эти ребята направили свои ресурсы для широкой дискредитации всего, что они видели в качестве «пороков современного общества», что, наверно, и стало причиной консервативной эпохи Рэйгана-Буша старшего. Внезапно, все наши успехи чуть не пали прахом, после того, как эти движения смогли выдвинуть своих профессиональных демагогов на популярные телепередачи, где они смогли свободно распространять пропаганду о том, как марихуана опасна для молодых поколений американцев. Все подобные передачи имели один типичный сюжет: «смотрите, как успешный молодой человек знакомится с курением конопли; данное хобби приводит его к употреблению других, более тяжёлых по своему эффекту психоактивных веществ; в итоге, наш «герой» оказывается нищим опиатным наркоманом без будущего». Печально, что, несмотря на примитивное построение данной пропаганды, она смогла найти отклик сердцах миллионов американцев, которые немедленно записали коноплю в число главных врагов общественности.
В результате, в период с 1978 года, по конец 1996 года, NORML пришлось сидеть крайне тихо, довольствуясь защитой своих былых достижений от действий консервативных властей. Однако, в 1996 году, ситуация кардинально изменилась, благодаря действиям небезызвестного активиста и Сан-Франциско, Денниса Перрона. Благодаря его усилиям, общественность впервые серьёзно обратила внимание на использование конопли в терапевтических целях, в частности, терапии онкологических заболеваний, и контроле симптомов СПИД, что позволило конопляному движению организовать первую в истории кампанию, в поддержку легализации конопли для её терапевтического применения. Позже, медикам и простым потребителям удалось открыть и другие целебные свойства конопли, что ныне позволяет врачам использовать экстракты растения почти во всех сферах медицины.
В свою очередь общественность смекнула, что растение, которое помогает тяжелобольным людям выживать и радоваться жизни, не может являться опасным «путеводным наркотиком», коим его рисовали власти. Со временем, общественность всё больше склонялась к идее широко использования конопли в медицине, а также к её использованию в качестве альтернативы опиатным болеутоляющим средствам. В итоге, на данный момент, более 65% населения Америки точно поддерживает идею федеральной легализации конопли для её терапевтического применения. С подобной поддержкой со стороны общественности, а также массой данных, подтверждающих терапевтическую эффективность каннабиноидов, трудно представить, что прогибиционистам ещё долго удаться удерживать верх в нашем противостоянии. В любом случае, я бы не стал удивляться, что даже в случае 80-90% реформы, некоторые политики или даже целые штаты страны продолжили бы сопротивляться принятию легализации, из своих личных соображений и принципов.
СС: Я понимаю, что у вас нет медицинского образования, однако предположите, сможет ли полная легализация терапевтической конопли на территории США радикально уменьшить цены на медицинское обслуживание в стране?
КС: В этом нельзя сомневаться. В частности, мы уже знаем, что легализация доступа к терапевтической марихуане помогла многим регионам страны, как минимум на 15% понизить уровень спроса на опиатные лекарства. Многие миллионы американцев, в частности люди, больные рассеянным склерозом, онкологическими заболеваниями или некой формой эпилепсии, уже несколько лет активно используют конопляные экстракты в самолечении, отмечая их сравнительно низкую стоимость, по сравнению с полным курсом фармацевтических препаратов, применимых в лечении перечисленных недугов. Помимо низкой цены и доступности, многие потребители также отмечают за коноплёй плюс, в форме отсутствия риска формирования физиологической зависимости от лекарства, что является главным аргументом против употребления опиатных болеутоляющих.
Помимо того, что конопля удивительно эффективна в терапии массы самых разных симптомов, её также просто приятно употреблять, в отличие от многих лекарств. Хотя я сам являюсь потребителем терапевтической конопли, я люблю её именно за тонизирующий и стимулирующий эффект, а не только за скорость её обезболивающего воздействия. Я уверен, что многие миллионы людей, как в США, так и за её пределами, также наслаждаются данным побочным эффектом терапевтической конопли, либо сами того не зная, знакомятся с её терапевтическими свойствами, куря коноплю с рекреационной целью.
Для примера последнего феномена, приведу свой личный опыт потребления конопли. К 65 году жизни, меня внезапно начали беспокоить приступы судорог в мышцах конечностей. Как мне удалось выяснить позже, у меня начали проявляться симптомы врождённой эпилепсии. Тогда я не представлял себе, что именно представляет из себя данный недуг, поэтому я обратился к главному интеллектуалу нашего движения, автору книги «Пересмотр статуса растения конопли», а также однму из наиболее уважаемых в США специалистов в сфере конопляной медицины, доктору Лестеру Гринспуну. Выслушав меня, он улыбнулся и отметил, что если бы я не употреблял марихуану почти каждый день на протяжении всей жизни, то симптомы болезни, скорее всего, посетили меня ещё 30-40 лет назад, причём с куда большей силой, чем мне уже довелось испытать. Позже я сам удостоверился, что доктор был прав, прочитав информацию об противоэпилептических свойствах многих каннабиноидов.
Собственно, поэтому, властям США и других стран мира следует признать легальность использования конопли в медицинских целях. Я уверен, что в мире пока что не существует более эффективного средства для терапии редких форм эпилепсии, вроде синдрома Дравета, чем экстракты каннабиноидов. Поскольку растение не обладает токсичностью, или способностью формировать физиологическую зависимость, его вполне можно использовать в терапии людей с очень уязвимой иммунной системой, пожилых людей, а также детей (естественно, в случае терапии несовершеннолетних, экстракты конопли лучше всего использовать для наружного растирания, либо добавить их в пищу или напиток).
СС: Скажите, не забыли ли мы задать вам вопросы, о которых вы желали бы поговорить более подробно?
КС: Единственное, что я желал бы сказать в заключение интервью, так этот то, что наши права и свободы в плане курения конопли были достигнуты благодаря усилиям смелых мужчин и женщин, которые были готовы пойти на любые поступки (в рамках законов, разумеется), чтобы добиться наступления реформ в своём родном регионе. Мне кажется, что будущее легализации будет зависеть именно от действий подобных простых активистов, которые продолжают не только отстаивать интересы потребителей конопли перед правительством, но и перед коммерческими производителями легального продукта.
Не подумайте, конечно, что я призываю курильщиков конопли с подозрением относиться к представителям конопляного бизнеса. Я знаю многих людей в индустрии, и я могу поручиться за то, что они хорошие и честные люди. Однако, нам нельзя отрицать возможности того, что некоторые недобросовестные компании попытаются монополизировать рынок конопли, в ущерб интересов потребителей и честной конкуренции. Гражданский и потребительский контроль за индустрией не менее важен, чем правительственный надзор, поскольку именно подобный интерес общественности страхует рынок от недоброкачественной продукции и нечестных торговых практик, что трудно регулировать в юридическом плане.
Собственно, именно по этой причине, я и ратую за полную легализацию домашней культивации конопли для персональных нужд: таким образом, общественность попросту сможет отказаться от услуг недобросовестных легальных дилеров конопли, если они начнут продавать продукт заниженного качества, либо внезапно повысят на него цену.
СС: Напоследок, я хотел бы задать вам мой личный вопрос, мистер Струп. Скажите, пожалуйста, вы представляете, чем будет заниматься NORML в том случае, если конопля будет легализована на федеральном уровне?
КС: Безусловно, в таком случае, мы продолжим заниматься защитой интересов потребителей конопли, в частности тех многих людей, которые, скорее всего, ещё будут находиться под стражей, ввиду ареста за некое уже отменённое конопляное правонарушение.
Учитывая, что даже сейчас, около 500,000 американцев оказываются под стражей каждый год, ввиду совершения мелких проступков, связанных с хранением конопли, я могу предположить, что даже в лучшем сценарии легализации, нам хватит работы с амнистией осуждённых потребителей на долгие годы вперёд. Процесс устранения судимостей из личного дела крайне важен, поскольку он позволит осуждённым потребителям полностью повторно интегрироваться в общество, с возможностью получения социальной помощи от государства и полной свободой в плане выбора и развития карьеры.
Помимо этого, я полагаю, что у нас также останется много дел в плане противостояния криминализации конопли внутри частных организаций. В частности, я имею ввиду крупные коммерческие компании, которые ныне запрещают своим сотрудникам употреблять коноплю в нерабочее время, даже в тех регионах, где они имеют полное право на её свободное потребление. Подобные организации терроризируют своих работников постоянным наркотестами, под угрозой потери работы в случае обнаружения даже малых признаков употребления конопли. Мы в NORML верим, что главы компаний не должны иметь подобного права на притеснение свободы личной жизни своих сотрудников, особенно учитывая тот факт, что употребление иных легализованных рекреационных субстанций, вроде алкоголя и табака, не приводит к аналогично суровым последствиям.
Родственной проблеме частных тестов, также является вопрос о родительских правах потребителей конопли. На данный момент, в легализовавшихся штатах, в том числе и Колорадо, уже имело место несколько инцидентов, когда социальные службы лишали любящих родителей их прав на воспитание детей, лишь по той причине, что они занимаются культивацией конопли для личных нужд. В данном случае, мы также полагаем, что столь малый и безобидный фактор, как любовь родителей к употреблению марихуану в умеренных количествах, не должен являться основанием на лишение законопослушных граждан их родительских прав.
Наконец, организация может начать заниматься обучением общественности этикету и правилам грамотного употребления марихуаны. В конце концов, люди злоупотребляют самыми разными субстанциями, однако их просвещение в вопросах безопасного потребления позволит уменьшить число неприятных инцидентов, вроде передозировки, сопровождающихся приступом паники, или ДТП, вызванных пребыванием опьянённого водителя за рулём транспортного средства. Особенное внимание нам следует уделить именно проблеме опьянённых коноплёй водителей, поскольку на данный момент, в стране не существует единой техники или стандарта тестирования, которые бы помогли ясно установить степень опьянения курильщика конопли. Технологические детекторы также крайне неэффективны в тестировании водителей на употребление конопли за рулём, поскольку подобные устройства, пока что, способны только улавливать наличие метаболитов конопли в организме человека, не имея способности определить точную дозировку и время употребления вещества.
Проще говоря, даже в случае триумфа легализации, у NORML останется ещё много дел, которые придётся решать долгие десятилетия.
Источник: cannabisculture.com
Мистер Кит Струп, общественный правозащитник и конопляный активист, проживающий в Вашингтоне, округе Колумбия, также является одним из основателей движения NORML, общенациональной общественной организацией, поддерживающей интересы легализации конопли и защищающей права её потребителей, основанной в далеком 1970 году. Мистер Струп получил диплом политолога в Университете штата Иллинойс в 1965 году, после чего, закончил своё второе образование, по специальности юриста, в Университете Джорджтауна к 1968 году. Проработав в течение двух лет в составе Национальной Комиссии по безопасности потребительских продуктов, мистер Струп, совместно с несколькими другими молодыми активистами, основал организацию NORML, которую он формально возглавлял до конца 1979 года. В ходе своего срока службы на посту главы организации, Струпу удалось добиться принятия законов о декриминализации конопли на территории 11 штатов страны, что стало первой значимой победой организации.
Покинув организацию к концу 1979 года, чтобы сосредоточиться на своей адвокатской практике, Струп вернулся в состав NORML к 1994 году, вновь заняв пост главы организации на следующие 10 лет. К 2005 году, мистер Струп вновь покинул организацию, на этот раз, оставшись работать с ней в качестве независимого юридического эксперта. Большую часть своей жизни и адвокатской карьеры, Струп посветил именно NORML, оказав значительное влияние на развитие и успехи всей организации.
Сейчас мистер Струп продолжает заниматься адвокатской практикой, защищая права потребителей и производителей конопли, а также лоббируя интересы активистов и конопляной индустрии в федеральном Конгрессе. Последние несколько лет, мистер Струп занимал пост главы Национального совета адвокатов защиты.
Cannabis Culture: Добрый день, мистер Струп! Не могли бы вы немного рассказать о себе и вашей карьере нашим читателям?
Кит Струп: Что же, проще говоря, я старый, 74 летний общественный правозащитник и активист, который начал свою карьеру в ходе антивоенных протестов в конце 60-х годов прошлого века. Тогда в США ещё действовала обязательная воинская служба, поэтому многие люди протестовали против того, чтобы отправляться воевать во Вьетнам. Тогда действовала система лотереи, в которой участвовал каждый американец, в возрасте старше 18 лет, ранее не проходивший воинскую службу и не занимающийся обучением в университете. Тогда я и многие мои товарищи как раз закончили обучение на юридическом факультете и, с ростом вовлечённости США в воину, риск того, что нас призовут служить был крайне велик. Поэтому, мы также решили присоединиться к протестному движению.
Собственно, так я и начал свою контр-культурную деятельность, которая позже привела к основанию NORML. Впервые я познакомился с употреблением конопли в 1965 году, в Университете Джорджтауна, будучи студентом. Дальше я продолжил курить коноплю в ходе получения второго диплома и деятельности анти-военного активиста. Благодаря старым знакомствам, мне удалось выйти на связь с группой очень хороших юристов, представляющих национальную гильдию адвокатов, которые предложили нам с друзьями и сторонниками помощь в правовой защите от призыва. После того, как воина, а соответственно и необходимость в новобранцах, обострились, эти ребята предоставили мне шанс иммигрировать в Канаду, без гарантий на то, что я смогу спокойно вернуться назад домой, после того, как воина кончится. Позже, президент Джимми Картер помиловал всех людей, которые уклонялись от призыва, однако в конце 60-х, никто не мог представить, что вещи повернуться подобным образом. Также, эти адвокаты предложили мне другой способ уклонения от службы, для чего один их знакомый психиатр из Балтимора должен был признать меня геем (тогда в армии не действовало политики «конфиденциальности геев», поэтому, им строго было запрещено служить в рядах вооружённых сил), однако, данная уловка не сработала бы, поскольку я уже был женат и имел ребёнка.
В любом случае, юристам всё же удалось помочь мне таким образом, чтобы не покидать страну с семьей. Они предложили сделать мне отсрочку по причине владения неким «критическим навыком» для тыловой промышленности. Таким образом, человек мог отслужить в армии, не отправляясь на воину во Вьетнаме, занимаясь технической и бюрократической работой в штабе и части снабжения армии на территории США. Благодаря подобной отсрочке, я пробыл на должности инспектора комиссии по потребительской безопасности продуктов в течение 2-х следующих лет, занимаясь сертификацией и проверкой качества разных вещей, предназначенных как для широкого, так и для армейского применения, под началом Ральфа Надера.
По сути дела, мы просто занимались тестированием разных форм продукции, вроде готовых пайков или инструментов для строительства, бракуя любой вид или партию товара, содержащую потенциально опасные дефекты. Хотя, по факту, данная служба просто прикрывала тыл правительственных агентств от скандалов, связанных с предоставлением или использованием ими некачественного оборудования, а не заботилась о реальной безопасности или удобстве американских потребителей, подобная должность помогла мне развить интерес к гражданским сферам законодательства США. Именно тогда я понял, что мои знания в области юриспруденции больше пригодятся широкому обществу, в борьбе с неравенством и несправедливостью власть имущих, а не в работе с жуликами, которые желают быстро разбогатеть, кого-нибудь засудив. Помимо этого сам мистер Найдер был для нас примером государственного служащего, искренне желавшего, чтобы агентства, вроде возглавляемой им комиссии по качеству, реально старались работать на благо маленьких людей и на их интересы, а не на приказы, поступающие от бюрократов на Капитолийском холме. В любом случае, к завершению своих двух лет службы, я отдал долг перед страной, а также убедился в том, что желаю стать общественным деятелем и правозащитником, а не просто очередным безликим корпоративным адвокатом.
Собственно, с этого момент я оказался полностью свободным молодым человеком, и был волен творить всё, что мне заблагорассудится. В этот период, вместе с парой старых одноклассников и друзей, я и основал NORML. Вместе, мы, как любители марихуаны, желали, чтобы власти перестали рассматривать нас в качестве угрозы обществу, применяя к нам максимально строгие меры наказания без видимой на то причины. Несколько корыстные цели для общественного деятеля, но нельзя поспорить, что в итоге мы всё же смогли построить долговечную и успешную в исполнении своих целей организацию, деятельность которой помогла сделать жизни миллионов людей лучше.
Как я уже сказал вам, организация была основана в 1970 году. Я пробыл её первым президентом в течение следующих 9 лет. После этого, в течение следующего десятка лет я занимался иными проектами, вплоть до 1994 года, когда я вернулся на пост главы NORML на срок в 10 лет. В 2005 году, мой пост занял Аллен Сент Пьер, однако он лично попросил меня остаться в составе организации в качестве независимого консультанта по юридическим вопросам. Собственно, я продолжаю сотрудничать с организацией в данной роли и по сей день. Иными словами, большую часть жизни я занимался активизмом, в том числе и в составе NORML, и всё благодаря тому, что когда-то, правительство США призывало своих граждан на военную службу, против их воли. Даже представить не могу, где бы я сейчас находился и чем бы занимался, если бы не призыв и эпоха протестов 60-х годов.
CC: Что же, это была довольно любопытная история, о которой мы никогда ещё не слышали
КС: Я довольно старый активист. Скорее всего, если бы я назвал вам имена некоторых своих старых знакомых из студенческой эпохи, вы бы узнали в них важных участников разных американских протестных движений конца прошлого века. Скорее всего, наше поколение стало столь «контр-культурным» и своенравным ввиду атмосферы, которая существовала в США в ту эпоху. 60-е были эпохой радикальных социальных перемен, которая сделала из нас не просто профессиональных активистов, а вечных скептиков и идеалистов, которые ставят под вопрос каждое действие правительства и посвятили свои жизни противостоянию государственной власти.
CC: Скажите, пожалуйста, считаете ли вы, что политика США в отношении конопли в значительной роли влияет на отношение всего мира к растению?
КС: Не поспорю с тем фактом, что объявление правительством США строгого запрета на производство и употребление марихуаны обернулось становлением режима тотальной криминализации конопли на глобальном уровне. К сожалению, наша страна обладает значительным экономическим и политическим влиянием на мировой арене, что и позволяет ей диктовать свои условия, в том числе и в отношении законного статуса психоактивных веществ.
Замечу, что незадолго после основания нашего движения, в 1972 году, правительству был подан доклад, подробно рассмотревший физиологические свойства конопли, рекомендующий властям пересмотреть свою политику в плане строгого запрета растения. Хотя документ не призывал правительство к полной легализации конопли, он предлагал Конгрессу уменьшить меры наказания за хранение и употребление конопли, по факту, предлагая стране первый в своём роде план по декриминализации марихуаны. Однако, тогда результаты доклада были попросту проигнорированы политиками. Теперь же, вопрос изменения статуса конопли на федеральном уровне на полном серьёзе начал обсуждаться в обеих палатах национального законодательного собрания. В частности, следует обратить внимание на проект сенатора Чака Шумера, который, в начале года, предложил своим коллегам рассмотреть первый в своём роде федеральный билль, направленный на полную декриминализацию потребления марихуаны на территории США.
Кстати, региональная декриминализация хранения конопли стала одной из первых побед NORML в борьбе за конопляные реформы. В начале 70-х, несмотря на то, что организация была мала и не имела значительных финансовых ресурсов, нам удалось добиться принятия подобных законов в 11 американских штатах. Первый декриминализацию принял штат Орегон, где соответствующий билль был одобрен на общественном референдуме в конце 1973 года. Последним из 11 штатов, принявших раннюю декриминализацию, стала Небраска, принявшая реформу в конце 1978 года. После этого, наступили 80-е годы, и общественное мнение страны резко повернулось в консервативную сторону, что было довольно неожиданно, в свете недавних успехов. Несмотря на то, что в начале десятилетия, мы полагали, что NORML находится уже на полпути к триумфу национальной декриминализации, на сцене появился Рональд Рэйган со своей супругой Нэнси, которые начали проводить масштабную федеральную кампанию «просто скажи «нет» наркотикам», попутно повышая минимальные сроки заключения для мелких нарушителей, обнаруженных за хранением конопли или иных психоактивных веществ. В скором времени, после избрания Рэйгана в 80-м году, мы вновь оказались у нулевой точки.
Рэйган и его супруга построили кампанию пропаганды криминализации на простой идее: что если наркотики, вроде конопли, попадут в руки вашим детям? Естественно, осознав тот «факт», что марихуана может оказаться опасной для здоровья их детей, избиратели были рады поддержать любые меры для борьбы с производителями и потребителями растения. Конечно, данные умозаключения являются надуманным и абсурдным призывом к базовым эмоциям любого родителя, однако, столь примитивной уловки было вполне достаточно, чтобы свести все разговоры о конопляной реформе на нет.
По сути, если бы мы руководствовались идеей, что если нечто опасно для детей, то данный предмет или занятие стоит строго настрого запретить, то я боюсь, что общество просто развалилось бы на части. Никто не мог бы работать с тяжёлым, промышленным оборудованием, пользоваться транспортом, огнём, электричеством или острыми лезвиями, поскольку они «крайне опасны» для детей. По подобной логике, нам следует просто запретить людям заниматься сексом, поскольку мы «морально обязаны» защищать наших детей от ознакомления с естественным биологическим процессом воспроизводства.
Так или иначе, с 1978 по 1996 год, NORML пребывал в тени своей прежней славы, терпя в плане реформ лишь поражение за поражением.
Конечно, не всё было так плохо, как может показаться на первый взгляд. Несмотря на падение интереса общественности к декриминализации марихуаны, те 11 штатов, где нам удалось добиться принятия реформ, в итоге, не отказались от проведённых реформ, несмотря на правительственное давление. Хотя некоторые консервативные элементы пытались отменить действие данных проектов, в итоге, нам удалось удержать их до наступления следующей и очень важной победы для нашей организации, которая состоялась в конце 1996 года. Напомню, что в этом году, штат Калифорния прошёл общественный референдум, в ходе которого, население штата приняло решение о легализации конопли для её терапевтического использования.
С тех пор, общественное мнение вновь начало медленно, но верно, переключаться на сторону поддержки проведения конопляных реформ. Для примера, в 1970 году, когда NORML был основан, только 12% американской общественности были готовы поддержать принятие законов, направленных на либерализацию доступа населению к конопле, судя по данным национальных опросов Гэллуп. Иными словами, около 88% населения страны категорично выступало против нашей идеи, считая её глупой и опасной для будущего всего общества. Несмотря на это, мы продолжили заниматься активизмом и распространением информации о терапевтическом применении конопли, в результате чего, теперь идею реформы поддерживает более половины населения страны, в то время, как к прогибиционистам стали относится, как к шумным шарлатанам. Думаю, что впервые, мы смогли достигнуть 50% отметки одобрения полной легализации конопли населением страны ещё в 2010 году, после чего, число сторонников реформы только продолжило расти.
К сожалению, многие из оригинальных членов движения NORML ушли на покой либо покинули этот мир, однако, на их место встали новые, не менее талантливые и мотивированные ребята. В нашу организацию входит множество самых разнообразных людей, многие из которых даже не курят марихуану, но считают, что другие граждане США должны иметь право на свободное и законное употребление конопли для личных нужд.
В наши дни, 5 крупных национальных опросов общественного мнения сообщают нам, что идея федеральных реформ, направленных на либерализацию статуса конопли, пользуется популярностью примерно у 65% жителей США. Также, около 90% населения поддерживает план полной федеральной легализации терапевтической конопли. Проще говоря, приблизительно каждый третий американец, вне зависимости от того, курит он коноплю, или нет, готов поддержать легализацию растения в ходе общественного референдума или голосования по подобному вопросу.
Теперь, спустя 70 лет после начала режима строгой криминализации конопли на территории США, наша страна, ранее распространившая «воину с наркотиками» на весь остальной мир, активно работает над исправлением своих исторических ошибок, рассматривая самые разнообразные проекты, направленные на легализацию производства конопли и продвижение данной формы хозяйства в других странах мира. На данный момент, благотворный эффект американских реформ уже начал чувствоваться во многих странах западной Европы, которые начали заметно обгонять США в плане проведения реформ в отношении законного статуса конопли. В плане доступности марихуаны, США порядочно обгоняет Испания, Португалия, а также некоторые страны центральной и восточной Европы, где существуют развернутые системы распространения медицинской конопли среди населения, а персональное употребление растения в небольших количествах не вызывает особых нареканий со стороны общественности или полиции. Помимо этого, США в плане реформ также подгоняют страны Южной Америки и Карибского бассейна, в частности Уругвай и Ямайка, которые уже активно работают над развитием внутреннего рынка терапевтической конопли. Более того, Ямайка надеется в скором времени наладить массовое производство и экспорт своих фирменных, коренных сортов конопли, для обеспечения правительственной казны стабильным и постоянным источником дохода.
Забавно заметить, что страны латинской Америки и Карибского бассейна, которые американцы считают «дикими», смогли обсудить вопрос проведения конопляной реформы в куда более свободной и цивилизованной манере, чем конгрессмены США. В нашем парламенте, упоминание конопли в позитивном ключе может привести к финансовому бойкоту политика его же партией, а власти Ямайки и Уругвая смогли открыто общаться на данную тему, что позволило политикам этих стран быстро составить свод законов, регулирующих рынок конопли, и эффективно воплотить задуманные реформы в жизнь. Эти страны больше не боятся вмешательства в их политику со стороны США, поскольку они замечают, что отношение к легализации со стороны простых жителей страны кардинально изменилось. Иными словами, несмотря на все нюансы в существующей ситуации, я могу сказать, что мир, как никогда раньше, открыт к идее полной легализации конопли, в чём есть и большая заслуга американцев, начавших бороться с криминализацией у себе на родине, добившись первых реформ на региональном уровне.
СС: Некоторое время назад вы упомянули имя сенатора Чака Шумера, а также ныне предлагаемый им федеральному парламенту билль, направленный на проведение ограниченной реформы статуса растения на федеральном уровне. Вы не могли поподробнее рассказать нам о содержимом билля?
КС: На самом деле, я несколько ошибся в словах, поскольку мистер Шумер только собирается представить данный билль реформы Конгрессу, однако данный проект реально существует и уже скоро будет представлен вниманию представителей федерального парламента, а также широкой общественности. На самом деле, данный проект является больше формой ограниченной декриминализации, нежели некой решительной реформой. Текст билля просто предлагает снизить меры наказания в отношении мелких конопляных нарушений, вроде употребления марихуаны в общественном месте.
С другой стороны, законодательному собранию США уже подали несколько других законопроектов, направленных на достижение куда более заметных реформ в отношении конопли. В частности, нам ум приходит проект сенатора Букера из Нью-Джерси и его коллеги сенатора Джиллибренда из Нью-Йорка, который они написали с неким третьим политиком, имя которого я, к сожалению, не могу вспомнить. Данный проект вовсе предлагает Конгрессу устранить коноплю из федерального списка запрещённых субстанций; устранить все преграды, воздвигаемые АБН на пути частных и университетских исследований в отношении конопли; полную декриминализацию малых проступков и нарушений, связанных с употреблением, хранением, а также сбытом и культивацией небольших количеств конопли; а также позволит отдельным регионам страны свободно и самостоятельно определять свою внутреннюю политику в отношении регулирования статуса марихуаны.
Последний пункт особенно важен, поскольку он отличает данный проект реформы от законов, которые уже приняли некоторые страны. В частности, положения данного билля не принуждают каждый регион страны следовать единой системе регулирования рынка конопли, управляемой «сверху». Напротив, проект предлагает создать такую систему рынка, где каждый регион сможет полностью самостоятельно определять правила в отношении регулирования конопли, без указаний со стороны. Подобная система уже в ограниченном виде существует на территории страны: именно благодаря ей, отдельные штаты уже начали проводить конопляные реформы, несмотря на то, что федеральные власти ничуть не изменили своё отношение к растению. В любом случае, благодаря региональным реформам, можно сказать, что конопля уже легальная, по крайней мере на части территории США, уже в течение 6 лет.
Конечно, подобная система легализации конопли имеет свои недоработки и издержки, вроде того факта, что рынок каждого легализовавшегося штата находится в полно изоляции от иных регионов принявших реформу, ввиду федеральных ограничений по обороту конопляной продукции. Безусловно, существует возможность более быстрой и организованной легализации конопли, однако, действующие власти пока ещё не готовы поддержать подобные проекты, ввиду неких, необъяснимых причин. Так или иначе, США уже преодолела важный рубеж в плане проведения конопляной реформы и теперь, скорее всего, страна будет продолжать двигаться навстречу полной реформе. Поэтому, можно предположить, что старики движения в поддержку реформы, вроде меня, ещё успеют дожить до дня, когда федеральный Конгресс США формально объявит о полном прекращении криминализации конопли.
СС: Хорошо, спасибо за ваш ответ, но давайте перейдём к следующему вопросу. Насколько вы помните, в начале года, Генеральный Прокурор США, Джефф Сешшенс, поставил всё конопляное сообщество страны на уши, внезапно объявив об отмене действия меморандума Коула в начале января. Как вы полагаете, имея сотрудников, подобных Сешшенсу, в составе администрации, согласится ли президент Трамп поддержать билль об изменении федерального статуса конопли, если подобный документ окажется у него на столе?
КС: Я помню, как недавно, президент Трамп обсуждал возможность проведения конопляных реформ с сенатором-республиканцем, Кори Гарднером, представляющим в Конгрессе штат Колорадо. Напомню, что данный политик в начале года объявил бойкот процессу номинации кандидатов на пост верховных судей страны, требуя у президента гарантий защиты для предпринимателей и потребителей терапевтической конопли, проживающих в регионах, принявших полную или ограниченную форму конопляной реформы. Сам этот человек не является потребителем марихуаны или сторонником её курения, однако готов защищать её региональный статус, поскольку она является продуктом законного волеизъявления его избирателей.
Напомню, что как в Колорадо, так и в Вашингтоне, Орегоне и других регионах, которые приняли полную легализацию, ввиду проведения общественного референдума, поначалу, многие политики и государственные служащие не поддерживали проведение реформ, до тех пор, пока они не начали приносить плоды. Теперь я сомневаюсь, что в них удаться найти хотя бы одного политического деятеля, который бы не имел бы хорошего мнения о системе регулируемого распространения марихуаны. В конце концов, подобные системы смогли предоставить каждой региональной казне доступ к новому, стабильном источнику дохода, средства с которого, можно направить на улучшение транспортной, образовательной и социальной инфраструктуры региона. Иными словами, политики, как и всё общество в целом, пришло к мнению, что рынок конопли, регулируемый в рамках государственных законов, не представляет собой серьёзной опасности для благосостояния общественности. Важно понять, что опыт почти 80 лет строгой криминализации уже ясно продемонстрировал нам, что существование строгого запрета и угрозы наказания не устранила коноплю с улиц наших городов, по факту, просто передав связанный с ней рынок в руки преступников и спекулянтов. Несмотря на криминализацию, наркобизнес продолжает процветать, в то время, как от существующего режима запретов, по большей части, продолжают страдать лишь потребители запрещённых субстанций, а не их производители или продавцы.
Конечно, подпольный продукт может оказаться опасным для здоровья потребителя сам по себе. Подумайте сами: подпольные предприятия, изготавливающие психоактивную марихуану, не особенно заинтересованы в чем либо, кроме получения прибыли, поэтому, производимые ими растения могут не только иметь очень низкую концентрацию каннабиноидов, но и содержать в тканях массу опасных примесей, вроде пестицидов, загрязнителей и посторонних психоактивных субстанций. При этом, клиент вынужден платить за предоставляемый товар завышенную цену, поскольку он запрещён федеральными законами. Если мы сможем покончить с режимом криминализации, то законные плантации смогут производить куда более качественный продукт в куда более высоких количествах, предлагая его потребителям по заметно более низким ценам. Помимо того, что легализация конопли является полезным источником налогов и пошлин для правительства, она также гарантирует санитарную безопасность и доступность конопляных продуктов потенциальным потребителям.
Конечно, для создания единого и эффективного рынка конопли, не помешали бы радикальные реформы национального уровня, однако, сейчас на их пути стоит занятый Республиканцами Конгресс, а также консервативная и нерасторопная администрация Трампа. На данный момент, максимум, чего активистам удалось добиться от господина Президента, так это принудить его пообещать принять все возможные меры для защиты существующих региональных рынков от будущего вмешательства со стороны федеральных агентств. Данной небольшой «победы» нам удалось добиться благодаря завершившемуся в начале месяца бойкоту мистера Букера, который отказался рассматривать список потенциальных кандидатов на освободившийся пост в коллегии Верховного Суда США, до тех пор, пока президент не предоставит ему личные гарантии защиты будущего региональной конопляной индустрии. В итоге, Букер вернулся к рассмотрению списка кандидатов, после того, как президент провёл с ним личный разговор по телефону, заверив сенатора, что действующая администрация не предпримет никаких мер, направленных на ограничение конопляной реформы в отдельных штатах страны. Хотя ему не удалось добиться сколь либо заметных реформ в отношении статуса растения, Букеру все же удалось выиграть движению время для работы, по крайней мере, до завершения текущего срока президента.
Конечно, не стоит полагать, что я доверяю словам президента Трампа, однако, в этот раз, поскольку Букеру удалось удачно взять его за самое некомфортное место, вполне возможно, что он всё же останется верным данному обещанию. Если Трамп всё же решится дать Сешшенсу добро на введение санкций в отношении отдельных регионов страны, за проведение легализации, то Букер, являющийся главой комитета по номинации кандидатов в Верховный Суд, сможет саботировать любые попытки администрации протолкнуть своих людей в судебную ветвь правительства. Если он не желает столкнуться с новым бойкотом в будущем, то Трампу придётся сдержать своё обещание.
СС: Скажите, пожалуйста, являетесь ли вы сторонником легализации домашней культивации конопли для персонального употребления?
КС: Конечно же да. Более того, обращу ваше внимание, что легализация домашней культивации конопли для каждого гражданина Америки является одной из непосредственных целей основания NORML. Свобода в культивации конопли является главной целью нашего движения, по достижению которой, население страны, в принципе, не будет нуждаться даже в частных, коммерческих производителях конопли, поскольку любой необходимый продукт можно будет вырастить и приготовить совершенно самостоятельно. Не стоит полагать, что полная легализация домашней культивации является угрозой для молодого конопляного бизнеса: в конце концов, коноплеводство является довольно хитрым и затратным в плане времени делом, и далеко не каждый потребитель конопли имеет ресурсы, терпение и таланты садовника, для личного ухода за растениями, поэтому у частных конопляных магазинов всегда будут клиенты. Проще говоря, я, как и многие другие члены NORML, полагаю, что у жителей страны должен быть реальный выбор в плане способов приобретения и употребления конопли.
Даже при полной федеральной легализации домашней культивации конопли, я уверен, что около 98% американского населения всё равно решиться купить продукт в магазине, из соображений экономии времени и личного удобства. В некоторых случаях, например, в регионах, где естественным или искусственным образом на рынке конопли сложилась монополия, подобные склонности потребителей конопли могут привести к заметному росту средней цены на легальную коноплю. Поэтому, для контроля цен на рынке и сдерживания роста влияния конопляных компаний, граждани всегда должны иметь возможность к занятию самостоятельной культивацией конопли. На данный момент, каждый из 9 штатов, уже принявших полную легализацию, позволяет гражданам заниматься самостоятельной культивацией конопли. Даже Вашингтон, который изначально принял закон с запретом на домашнюю культивацию, теперь подумывает о легализации домашних плантаций, ввиду давления со стороны общественности.
СС: Насколько я помню, власти Нью-Джерси, недавно заявившие о своём желании провести конопляную реформу, решили отказаться от легализации домашнего производства конопли по соображениям общественной безопасности. Правда ли это?
КС: Стоит заметить, что Нью-Джерси ещё не имеет системы легального производства и распространения рекреационной марихуаны, поэтому, подобные заявления являются не более чем очередными пустыми обещаниями со стороны политиков. В любом случае, насколько мне известно, новый губернатор штата, Фил Мёрфи, являющийся яростным сторонником легализации, не предлагал парламенту штата ограничить домашнее коноплеводство. Данная идея входит лишь в одну из нескольких предложенных парламенту версий наработок будущего закона, однако, я уверен, что подобные положения не смогут войти в конечный текст документа.
СС: Скажите, знакомы ли вы с моделей легализации конопли по примеру штата Вермонт, не предусматривающей создание системы розничного рынка для её распространения?
КС: Система, наподобие того, что недавно принял парламент Вермонта, уже почти четыре года действует на территории федерального округа Колумбия. В обоих случаях, жители региона имеют полное право на употребление конопли в пределах своего жилища, а также на хранение пары унций готовых к употреблению шишек растения. Помимо этого, обе системы допускают домашнюю культивацию нескольких кустов конопли, а также легальность свободного дарения и безвозмездной передачи конопли в руки других лиц. Вермонт согласился на подобную модель распространения конопли ввиду скептичного отношения депутатов к частному конопляному бизнесу. Округу Колумбия приходится полагаться на систему дарения ввиду ограничения местной легализации представителями Конгресса, которые приняли билль, запрещающий властям города использовать свои бюджетные средства для регулирования легальной системы рынка конопли.
В любом случае, данная система крайне неудобна тем фактом, что она допускает существование полулегального, «серого» рынка марихуаны, который обогащает подпольных предпринимателей, уводя потенциальную налоговую прибыль в их карманы. Вермонт ещё может принять реформы по созданию регулируемого рынка для распространения конопли, в то время, как федеральному округу Колумбия придётся дожидаться изменений в государственных законах, либо в составе действующего Конгресса. Дело в том, что столичный округ США является территорией, а не формальным штатом, поэтому, Конгресс имеет над его законами несколько большую власть, чем над другими регионами страны. Собственно, пользуясь данной связью, несколько консервативных депутатов специально издали указ, сразу после успешного завершения референдума по легализации, который ограничил власти Вашингтона в создании местного розничного рынка конопли. Пока что, жителям округа приходится довольствоваться урезанной формой легализации, однако я уверен, что к концу текущего президентского срока, после того, как администрация Трампа покинет Белый Дом, жители и активисты округа смогут предпринять меры для легализации торговли коноплёй.
Любопытно разве что Конгресс не догадался ограничить деятельность медицинских магазинов и профессиональных культиваторов терапевтических разновидностей конопли на территории округа, когда у него была возможность. По сути, подобная система является другим сегментом «серого» рынка округа, позволяя людям с соответствующим рецептом, приобрести качественную психоактивную коноплю совершенно легально и по заниженной цене. Лично я не понимаю, почему подобные заведения уже не могут законно сотрудничать с рекреационными клиентами, учитывая, что в таком случае, их деньги бы попадали в казну города. Однако в данном случае, боюсь, что слово Конгресса является законом.
СС: Вы заметили, что ранее господин президент отмечал в своих речах, что вопрос легализации марихуаны в отдельных регионах страны является аспектом более крупной темы автономии отдельных штатов страны от влияния федерального правительства. Согласны ли вы с данным мнением президента?
КС: Говоря о Трампе, нельзя быть уверенным ни в чём наверняка. Этот человек, являющийся главой нашего правительства, меняет своё мнение каждые полчаса, как будто он капризный ребёнок, а не президент крупной державы. Говоря совершенно искренне, я полагаю, что этот человек вовсе является клиническим идиотом и пустословом, не смыслящим ровном счётом ничего в управлении государством. Поэтому, если вы разумный и мыслящий человек, я бы посоветовал вам не доверять не одному слову, исходящему от мистера Трампа.
С другой стороны, остаётся надежда, что сенатор Кори Букер, который в отличие от Трампа, является человеком держащим своё слово, всё же сможет принудить администрацию президента к сотрудничеству с движением легализации, угрожая ей новыми бойкотами.
СС: Скажите, пожалуйста, насколько трудным вы находит процесс лоббирования интересов домашних культиваторов конопли в политической среде?
КС: На самом деле, процесс лоббирования конопляных интересов не является таким уже трудным занятием. Как и любое другое лобби, моя работа начинается с диалога с мелкими представителями региональных политических партий. По сути дела, многие люди, в особенности самые закостенелые консерваторы, выступают против конопляной реформы, лишь по той причине, что долгие годы, пропаганда твердила им, что конопля является опасным наркотиком. Напомню, что, судя по статистике от агентства Гэллуп, население Америки достигло переломного момента в отношении легализации всего 8 лет назад, когда на конец 2010 года, экспертам удалось установить, что примерно 50% населения страны поддерживает идею либерализации доступа к конопле.
Любопытно также отметить, что за последние несколько лет, в стране заметно выросло число людей, которые выступают не за легализацию конопли, а за прекращение режима криминализации растения и проведение массовой амнистии в отношении ранее наказанных за его употребление и хранение людей. Эту группу избирателей, которые, в основном, даже не употребляют марихуану, интересуют вопросы социального равенства и справедливости, поэтому они и протестуют против продолжения курса политики криминализации. Не для кого уже не секрет, что подобный курс политики, в первую очередь, был предназначен для террора и запугивания сообществ национальных меньшинств и молодёжи, а не с целью реального противостояния возможной социальной угрозе, в форме наркотиков.
В любом случае, около 14% населения США являются регулярными потребителями марихуаны. Если же мы будем говорить о числе людей, которые пробовали марихуану хотя бы раз в жизни, то получается, что около 40-50% всего населения страны являются курильщиками конопли. В целом, курильщики довольно равномерно представлены людьми всех цветов кожи, полов, а также социальных и экономических групп. Однако, несмотря на этот факт, в основном, внимание полиции, а соответственно и санкции за курение конопли, выпадают на долю представителей национальных меньшинств, молодёжи, а также лиц с невысокими доходами. Собственно, поэтому, данный аргумент в поддержку легализации пользуется большой популярностью среди сторонников реформы, которые непосредственно не заинтересованы в курении легальной конопли.
СС: Не могли бы вы привести пример того, как можно убедить человека, не заинтересованного в употреблении или культивации марихуаны, согласиться поддержать её полную легализацию?
КС: Как я уж заметил, в подобном диалоге следует использовать аргумент о том, что легализация улучшает финансовое и социальное благосостояние общества в целом, в отличие от затратного режима тотальной криминализации. Учитывая, что около 86% населения страны не являются регулярными потребителями марихуаны, нам следует использовать аргументы подобного типа как можно чаще, чтобы привлечь на сторону движения ещё не определившихся в своём отношении к реформе граждан. Помните: целью нашего движения является не только легализация конопли, но и устранение всех возможных санкций, штрафов и наказаний за её употребление или производство. Поэтому, я крайне рад, когда к нашему движению присоединяются люди, заинтересованные не только в достижении легализации, но в социальных аспектах предлагаемой реформы.
СС: Мы замечаем, что некоторые регионы приняли законы о полной легализации конопли, при этом оставив действовать правила, которые наказывают граждан за хранение или использование инструментов «специально предназначенных для употребления наркотических препаратов». Скажите, стоит ли сторонникам реформы включать в будущие предложения о легализации на региональном и федеральном уровне положения, которые будут отдельно гарантировать юридическую защиту не только конопле, но и устройствам, предназначенным для её употребления?
КС: Безусловно, подобные включения являются довольно разумной мерой, позволяющей сторонникам реформы прикрыть свои тылы от неожиданных выпадов скептиков легализации.
Однако, стоит заметить, что в целом, принятые в регионах законы, в частности правила, руководящие рынками медицинской марихуаны, уже подразумевают в себе тот факт, что законный потребитель терапевтической конопли должен иметь специальные устройства для её употребления. Конечно, данный факт не мешает властям регионов ограничивать способы потребления терапевтических растений. В целом же, подобное ограничение рынка довольно абсурдно, ввиду своей юридической несостоятельности. Подумайте сами: трубки и испарители, вполне подходящие для курения конопли и её экстрактов, свободно продаются во многих частях страны, ещё придерживающихся федерального режима криминализации. Несмотря на это, подобные товары не рассматриваются властями, в качестве «специализированных устройств для употребления наркотиков», даже если подобная трубка или испаритель были обнаружены при задержанном потребителе. С другой стороны, если вы припишите к подобной трубке или электронному устройству, что оно «специально» предназначено для употребления конопли, безобидный предмет сразу же превращается в нелегальную контрабанду. Проще говоря, ввиду глупости подобных законов и ограничений, я полагаю, что активистам стоит лишний раз страховаться при составлении законов, проверяя их на наличие любых недоработок и нюансов, которые могут быть использованы прогибиционистами для ограничения реформ.
СС: В 2013 году, вы издали книгу, под названием «Всё NORML: 40 годовщина движению в защиту прав потребителей конопли», в которой вы подробно рассматриваете столь длительный период существования и работы движения. Хотелось бы поинтересоваться, преодоление какого из препятствий, встреченного за карьере активиста и адвоката, было для вас самым значимым в личном плане, а также поясните, что именно подобное событие изменило в вашей личности?
КС: Думаю к подобному событию можно отнести мою встречу с Питером Борном, специалиста по наркополитике, действовавшего в годы администрации президента Картера. Тогда я вступил с ним в публичные дебаты, требуя прекратить проведение программы распыления пестицидов над полями Мексики, с целью уничтожения подпольных плантаций растения. В частности, меня беспокоил тот факт, что обработанные ядом растения не погибали, а принимали золотистый оттенок, напоминающий о внешнем виде сорта Acapulco Gold. Многие контрабандисты не решались терять свой товар, предпочитая сбывать загрязнённую марихуану клиентам в Америке, создавая риск массовых отравлений в среде курильщиков. Тогда я предложил господину Борну самостоятельно провести анализ нескольких образцов мексиканской травки, которые были собраны в городах неподалёку от границы. Тогда же он отметил, что в продукте действительно обнаружилась 18-20% концентрация параквата, крайне опасного универсального пестицида, который может быстро отравить человека даже при употреблении вещества в крайне малых дозах. Однако, Борне не решил предпринимать никаких мер, чтобы прекратить распыление отравы, несмотря на очевидную угрозу действий правительства для жителей двух стран. Тогда, собственно, я понял, что политиков действительно мало интересует что либо, кроме своих рейтингов популярности и имиджа в глаза прессы.
Позже Борну пришлось подать в отставку, поскольку на одной из встреч NORML, журналисты обнаружили его за употреблением кокаина, что привело к перетасовке в правительстве, в результате которой, мы потеряли несколько важных политических сторонников в Конгрессе. Печально, учитывая, что в ту эпоху, президент и многие влиятельные политики были открыт к обсуждению идее полной декриминализации конопли. Благо, что все они любили баловаться коноплёй, включая и двух сыновей президента Картера. Помню, в ту эпоху мне доводилось несколько раз курить в их компании.
Вообще, в 70-е годы, политики считали нас довольно умеренным движением в поддержку конопляных реформ, с которым можно было наладить конструктивный диалог. Однако, наш имидж заметно ухудшился к концу десятилетия, благодаря росту движений возмущённых родителей, которые были особенно сильны в начале 80-х годов. Пока мы сосредоточились на своей работе, эти ребята направили свои ресурсы для широкой дискредитации всего, что они видели в качестве «пороков современного общества», что, наверно, и стало причиной консервативной эпохи Рэйгана-Буша старшего. Внезапно, все наши успехи чуть не пали прахом, после того, как эти движения смогли выдвинуть своих профессиональных демагогов на популярные телепередачи, где они смогли свободно распространять пропаганду о том, как марихуана опасна для молодых поколений американцев. Все подобные передачи имели один типичный сюжет: «смотрите, как успешный молодой человек знакомится с курением конопли; данное хобби приводит его к употреблению других, более тяжёлых по своему эффекту психоактивных веществ; в итоге, наш «герой» оказывается нищим опиатным наркоманом без будущего». Печально, что, несмотря на примитивное построение данной пропаганды, она смогла найти отклик сердцах миллионов американцев, которые немедленно записали коноплю в число главных врагов общественности.
В результате, в период с 1978 года, по конец 1996 года, NORML пришлось сидеть крайне тихо, довольствуясь защитой своих былых достижений от действий консервативных властей. Однако, в 1996 году, ситуация кардинально изменилась, благодаря действиям небезызвестного активиста и Сан-Франциско, Денниса Перрона. Благодаря его усилиям, общественность впервые серьёзно обратила внимание на использование конопли в терапевтических целях, в частности, терапии онкологических заболеваний, и контроле симптомов СПИД, что позволило конопляному движению организовать первую в истории кампанию, в поддержку легализации конопли для её терапевтического применения. Позже, медикам и простым потребителям удалось открыть и другие целебные свойства конопли, что ныне позволяет врачам использовать экстракты растения почти во всех сферах медицины.
В свою очередь общественность смекнула, что растение, которое помогает тяжелобольным людям выживать и радоваться жизни, не может являться опасным «путеводным наркотиком», коим его рисовали власти. Со временем, общественность всё больше склонялась к идее широко использования конопли в медицине, а также к её использованию в качестве альтернативы опиатным болеутоляющим средствам. В итоге, на данный момент, более 65% населения Америки точно поддерживает идею федеральной легализации конопли для её терапевтического применения. С подобной поддержкой со стороны общественности, а также массой данных, подтверждающих терапевтическую эффективность каннабиноидов, трудно представить, что прогибиционистам ещё долго удаться удерживать верх в нашем противостоянии. В любом случае, я бы не стал удивляться, что даже в случае 80-90% реформы, некоторые политики или даже целые штаты страны продолжили бы сопротивляться принятию легализации, из своих личных соображений и принципов.
СС: Я понимаю, что у вас нет медицинского образования, однако предположите, сможет ли полная легализация терапевтической конопли на территории США радикально уменьшить цены на медицинское обслуживание в стране?
КС: В этом нельзя сомневаться. В частности, мы уже знаем, что легализация доступа к терапевтической марихуане помогла многим регионам страны, как минимум на 15% понизить уровень спроса на опиатные лекарства. Многие миллионы американцев, в частности люди, больные рассеянным склерозом, онкологическими заболеваниями или некой формой эпилепсии, уже несколько лет активно используют конопляные экстракты в самолечении, отмечая их сравнительно низкую стоимость, по сравнению с полным курсом фармацевтических препаратов, применимых в лечении перечисленных недугов. Помимо низкой цены и доступности, многие потребители также отмечают за коноплёй плюс, в форме отсутствия риска формирования физиологической зависимости от лекарства, что является главным аргументом против употребления опиатных болеутоляющих.
Помимо того, что конопля удивительно эффективна в терапии массы самых разных симптомов, её также просто приятно употреблять, в отличие от многих лекарств. Хотя я сам являюсь потребителем терапевтической конопли, я люблю её именно за тонизирующий и стимулирующий эффект, а не только за скорость её обезболивающего воздействия. Я уверен, что многие миллионы людей, как в США, так и за её пределами, также наслаждаются данным побочным эффектом терапевтической конопли, либо сами того не зная, знакомятся с её терапевтическими свойствами, куря коноплю с рекреационной целью.
Для примера последнего феномена, приведу свой личный опыт потребления конопли. К 65 году жизни, меня внезапно начали беспокоить приступы судорог в мышцах конечностей. Как мне удалось выяснить позже, у меня начали проявляться симптомы врождённой эпилепсии. Тогда я не представлял себе, что именно представляет из себя данный недуг, поэтому я обратился к главному интеллектуалу нашего движения, автору книги «Пересмотр статуса растения конопли», а также однму из наиболее уважаемых в США специалистов в сфере конопляной медицины, доктору Лестеру Гринспуну. Выслушав меня, он улыбнулся и отметил, что если бы я не употреблял марихуану почти каждый день на протяжении всей жизни, то симптомы болезни, скорее всего, посетили меня ещё 30-40 лет назад, причём с куда большей силой, чем мне уже довелось испытать. Позже я сам удостоверился, что доктор был прав, прочитав информацию об противоэпилептических свойствах многих каннабиноидов.
Собственно, поэтому, властям США и других стран мира следует признать легальность использования конопли в медицинских целях. Я уверен, что в мире пока что не существует более эффективного средства для терапии редких форм эпилепсии, вроде синдрома Дравета, чем экстракты каннабиноидов. Поскольку растение не обладает токсичностью, или способностью формировать физиологическую зависимость, его вполне можно использовать в терапии людей с очень уязвимой иммунной системой, пожилых людей, а также детей (естественно, в случае терапии несовершеннолетних, экстракты конопли лучше всего использовать для наружного растирания, либо добавить их в пищу или напиток).
СС: Скажите, не забыли ли мы задать вам вопросы, о которых вы желали бы поговорить более подробно?
КС: Единственное, что я желал бы сказать в заключение интервью, так этот то, что наши права и свободы в плане курения конопли были достигнуты благодаря усилиям смелых мужчин и женщин, которые были готовы пойти на любые поступки (в рамках законов, разумеется), чтобы добиться наступления реформ в своём родном регионе. Мне кажется, что будущее легализации будет зависеть именно от действий подобных простых активистов, которые продолжают не только отстаивать интересы потребителей конопли перед правительством, но и перед коммерческими производителями легального продукта.
Не подумайте, конечно, что я призываю курильщиков конопли с подозрением относиться к представителям конопляного бизнеса. Я знаю многих людей в индустрии, и я могу поручиться за то, что они хорошие и честные люди. Однако, нам нельзя отрицать возможности того, что некоторые недобросовестные компании попытаются монополизировать рынок конопли, в ущерб интересов потребителей и честной конкуренции. Гражданский и потребительский контроль за индустрией не менее важен, чем правительственный надзор, поскольку именно подобный интерес общественности страхует рынок от недоброкачественной продукции и нечестных торговых практик, что трудно регулировать в юридическом плане.
Собственно, именно по этой причине, я и ратую за полную легализацию домашней культивации конопли для персональных нужд: таким образом, общественность попросту сможет отказаться от услуг недобросовестных легальных дилеров конопли, если они начнут продавать продукт заниженного качества, либо внезапно повысят на него цену.
СС: Напоследок, я хотел бы задать вам мой личный вопрос, мистер Струп. Скажите, пожалуйста, вы представляете, чем будет заниматься NORML в том случае, если конопля будет легализована на федеральном уровне?
КС: Безусловно, в таком случае, мы продолжим заниматься защитой интересов потребителей конопли, в частности тех многих людей, которые, скорее всего, ещё будут находиться под стражей, ввиду ареста за некое уже отменённое конопляное правонарушение.
Учитывая, что даже сейчас, около 500,000 американцев оказываются под стражей каждый год, ввиду совершения мелких проступков, связанных с хранением конопли, я могу предположить, что даже в лучшем сценарии легализации, нам хватит работы с амнистией осуждённых потребителей на долгие годы вперёд. Процесс устранения судимостей из личного дела крайне важен, поскольку он позволит осуждённым потребителям полностью повторно интегрироваться в общество, с возможностью получения социальной помощи от государства и полной свободой в плане выбора и развития карьеры.
Помимо этого, я полагаю, что у нас также останется много дел в плане противостояния криминализации конопли внутри частных организаций. В частности, я имею ввиду крупные коммерческие компании, которые ныне запрещают своим сотрудникам употреблять коноплю в нерабочее время, даже в тех регионах, где они имеют полное право на её свободное потребление. Подобные организации терроризируют своих работников постоянным наркотестами, под угрозой потери работы в случае обнаружения даже малых признаков употребления конопли. Мы в NORML верим, что главы компаний не должны иметь подобного права на притеснение свободы личной жизни своих сотрудников, особенно учитывая тот факт, что употребление иных легализованных рекреационных субстанций, вроде алкоголя и табака, не приводит к аналогично суровым последствиям.
Родственной проблеме частных тестов, также является вопрос о родительских правах потребителей конопли. На данный момент, в легализовавшихся штатах, в том числе и Колорадо, уже имело место несколько инцидентов, когда социальные службы лишали любящих родителей их прав на воспитание детей, лишь по той причине, что они занимаются культивацией конопли для личных нужд. В данном случае, мы также полагаем, что столь малый и безобидный фактор, как любовь родителей к употреблению марихуану в умеренных количествах, не должен являться основанием на лишение законопослушных граждан их родительских прав.
Наконец, организация может начать заниматься обучением общественности этикету и правилам грамотного употребления марихуаны. В конце концов, люди злоупотребляют самыми разными субстанциями, однако их просвещение в вопросах безопасного потребления позволит уменьшить число неприятных инцидентов, вроде передозировки, сопровождающихся приступом паники, или ДТП, вызванных пребыванием опьянённого водителя за рулём транспортного средства. Особенное внимание нам следует уделить именно проблеме опьянённых коноплёй водителей, поскольку на данный момент, в стране не существует единой техники или стандарта тестирования, которые бы помогли ясно установить степень опьянения курильщика конопли. Технологические детекторы также крайне неэффективны в тестировании водителей на употребление конопли за рулём, поскольку подобные устройства, пока что, способны только улавливать наличие метаболитов конопли в организме человека, не имея способности определить точную дозировку и время употребления вещества.
Проще говоря, даже в случае триумфа легализации, у NORML останется ещё много дел, которые придётся решать долгие десятилетия.
Источник: cannabisculture.com