[*]
Курильщики гашиша появились на территории Российской империи еще в XIX в. Вместе с морфинистами и ефироманамы. А в начале XX в. психоактивы стали сопутствующим элементом культуры модерна. Вот Георгий Иванов, поэт «серебряного века», вспоминал, как ему пришлось (говорит, чисто из вежливости) выжечь с известным в предреволюционные годы питерским журналистом В. Бонди толстую папиросу, набитую гашишем.
Но все же в бурные революционные годы на топе был морфий и кокаин. Благодарить надо Первой Мировой войне, что выплеснула в широкие народные массы стратегические запасы радикального обезболивающего и тогдашний фармакологии, предлагавшая кокаин, как лекарство от простуды и депрессии. О балтийский чаек (водка с кокаином), как главный психоактив революции, мы здесь рассказывать не будем. Но гашиш при новом мировом порядке никуда не делся, его тихо мирно продолжала потреблять богема. С предложением проблем не возникало, границ, как таковых, не существовало, а новая власть сама подогревала спрос, вводя запрет на спиртные напитки. Вместо серьезных ограничений на распространение альтернативных психоактивив НЕ внедрялось.
Российский историк Станислав Панин говорит, что легче всего в те времена было стать морфинистом, щосильнише разгорались страсти войны, а шприц и морфий всегда были под рукой. Следовательно кому нужен гашиш? Игрушка детская и только.
В новом государстве потребление наркотиков быстро перестало быть "столичной болезнью", губернские, волостные центры легко заимствовали петроградские порядки и даже в сельской местности стало нормой употребление того, что ныне языке закона именуется "особо опасными наркотиками".
Новые власти очевидно усматривала в такой тенденции только "пережитки темной старины", поэтому не прибегала к кардинальным мерам. В самом уголовном кодексе 1922 года статьи, которые касались наркотиков, отсутствуют вообще. Противодействие заключалось в укреплении границ, среди товаров, запрещенных к ввозу Таможенным тарифом по европейской торговли, фигурировал "опий всякий, гашиш, а также трубки и другие средства для курения опия".
Следует заметить, что гашиш в сознании рядового потребителя тех времен слабо ув ' связывался с растением конопля, посевы которой в СССР все увеличивались и в 1940 году составляли 1 миллион гектаров. Это была контрабанда с Юга (через порт Одессы) и из Средней Азии, где производство "пластилина" было распространенным народным промыслом.
Зато в европейской части страны живы в народе традиции отнюдь не вязали конопли с "наркотиками" толка морфия или кокаина. Верхушки, где больше семян, мололи в белую кашицу, которой угощали гостей на поминках, это облегчало тяжелый душевное состояние. Богатым белком семенами спасались от голода - конопля, исторически росли возле крестьянских домов, помогали населению выживать.
1924 государство вводит монополию на выращивание опия, а о конопле индийские вспомнит лишь через 10 лет. Постановлениями ЦИК и СНК СССР 27 октября 1934 г. регулируется вопрос культивации Cannabis Indica (этот вид четко отделяют от посевных конопли) на всесоюзном уровне. Постановление называлась "О запрете посевов опийного мака и индийской конопля", ею запрещалось культивацию указанных растений, исключая посевов, предназначенных для медицинских и научных потребностей. Легальные посевы следовало согласовывать с тремя наркоматами (Земледелия, торговли и здравоохранения). Как видим, среди контролирующих инстанций - никакой силовой. Новое дополнение в Уголовный кодекс (1926) обещало до 2 лет лишения свободы тем, кто будет выращивать "без лицензии".
Тем временем между наркоматами здоровья и дел даже шла дискуссия - как поступать с теми, кто злоупотребляет наркотиками (дискутировался морфий и кокаин ). В начале 1925 года Наркосекция Мосздороввиддилу выступила категорически против административного воздействия на потребителей и создания для них отдельных лагерей, как того требовал НКВД. Того же года власти нанесла стратегический удар по наркотикам - наконец санкционировала торговлю спиртными напитками.
Количество кокаинистов и морфинистов стала быстро уменьшаться. Исследуя статистику советской наркологии, Панин приходит к выводу, что в конце 20-х годов изменилась и структура потребления психоактивив. Самым распространенным становится ... гашиш. В середине 30-х годов изучение наркомании в СССР было прекращено, отмечает исследователь, за развитием тенденций употребления населением психоактивив перестают следить с точки зрения медицины. А вот юридическая сторона вопроса все более прогрессирует. Криминальный кодекс РСФР конце 30-х уже имел довольно позиций, чтобы криминализировать хранения и сбыт не только опия и морфина, а и "других ядовитых веществ". Оставалось только унифицировать законодательство разных союзных республик, работа в этом направлении велась, но утихла с началом Второй Мировой. Следует сказать, что и после войны процесса не наблюдалось. Даже после ратификаций Единой конвенции 1961 года, вступления в действие всесоюзного уголовного кодекса (1960) законодательства отдельных республик имели значительные различия в сфере борьбы с наркотиками.
Например, в Киргизии, Туркмении, Молдавии и Азербайджане пересылки наркотиков не признавалось деянием, которое наказывалось. По законам Грузинской, Латвийской, Литовской, Казахской, Киргизской и Молдавской ССР уголовная ответственность за хранение и приобретение наркотиков наступала при отсутствии цели сбыта, а в Узбекской ССР и Российской ФСР лишь в случае умысла на сбыт.
В большинстве южных республик закон не мог не прислушаться к местным реалиям, а курение каннабиса было неотъемлемой частью местных народных традиций не только на Кавказе и Средней Азии. Конопли употребляли буряты, уйгуры, башкиры и многие другие "малых народов России". На мусульманском юге эти традиции никак не вязались с общесоюзным законодательством, в случае его исполнения за хранение без цели сбыта пришлось бы упечь в тюрьму подавляющее большинство населения.
Вот как запомнил свой первый день в Душанбе 1971 Владимир "Джа" Гузман, автор книги "Тропой священного Козерога или в поисках абсолютного центра", откуда мы и цитируем:
"На улицах было полно народу. Повсюду играла музыка, в чайханах сидели люди, с лотков продавали мороженое и всякие вкусности, парочки гуляли освещенным фонарями бульвара, а проезжей части катились бесконечные троллейбусы, такси, маршрутки и просто транспортные средства частных граждан. Это был кайф теплого южного города, полного фруктов, красивых девушек и восточных сладостей, в окружении живописных гор с прозрачными озерами и целебными минеральными источниками. Мы шли небольшой компанией широкой освещенной улице. Навстречу накатывался пестрый толпу. Немало девушек было в шелковых штанишках и национальных платьях, молодые люди - в белых рубашках и тюбетейках.
- Вовчик, - сказал Ворона, - посмотри вокруг себя: большинство всех этих чуваков, которых ты видишь, обкуренные!
Я присмотрелся к лицу - и точно! Такое впечатление, что весь город торчат. Первый день в раю катился к своему завершению ... "
Отсутствие границ только способствовала распространению Союзом знания об альтернативе алкоголя, не удивительно, что большинство паломников в теплые страны в 70-х годах составляли молодые нон-конформисты, неформалы. Марихуана - основа субкультуры западных хиппи - не была чужда и их советским апологетам.
Владимир "Джим" Михайлов вспоминает, что впервые покурил в 1970 году, когда был в 10 классе:
"Увидел, как старшие ребята-то курят и это не табак. Попробовал и я ... надо сказать, восприятию реальности как-то поменялось. Старшие были битникамы, слушали рок-н-ролл, воспитывались на Элвиса Пресли ... А мы только начинали хипповать. Поняли что их марихуана это ничто иное, как наша конопля и все, с этого началось ... "
По утверждению кандидата юридических наук Б. Ф. КАЛАЧЕВА в 1970-х годах на территории Союза 2-3 грамма гашиша стоили 5 советских рублей (для сравнения - грамм опия стоил 30 рублей, морфина - 150) и это был самый распространенный советский "наркотик". Заметим, речь идет о "гашиш", а не о "анашу". Термин "марихуана" вообще употреблялся в совке исключительно в контексте заокеанских реалий. И в этом было зерно истины. Советский же "гашиш" был в большей просто "мацанкою", сделанной из верхушек дикорастущей конопли. Неудивительно, что конопля в СССР никогда не стали предметом серьезного оборота наркорынка. Каннабис собирали для собственных нужд, в лучшем случае - угостить друзей.
Борис Калачев ныне влиятельный теоретик антинаркотического фронта РФ, профессор кафедры криминологии Московского Академии МВД России, эксперт Управления ООН по контролю над наркотиками. На сегодня его "Избранные труды о наркотиках" - полный источник информации о наркорынок времена СССР. Поэтому, откуда бралась при совке конопля для рекреационных нужд, далее цитируем по Калачева. Он утверждает, что она или незаконно возделывалась (по логике антинаркотического законодательства и дикие конопли выращиваются незаконно, пусть и сеются они сами), либо ... "кралась с колхозного поля".
"Часто после уборки конопли, когда техника, собирала урожай, ставилась на ночь в машинно-технических станций, некоторые преступники пытаются соскребать с деталей комбайнов, что сталкивались с растениями, наслоенных на них пыльцу, а то и демонтируют и выносят эти части полностью ".
Свертывание конопляных посевов для нужд промышленности началось сразу после ратификации СССР международной конвенций 1961 года, которым каннабис признавался "наркотиком, не имеющим терапевничного применения". Однако плановая экономика не смогла лишить промышленность сырья сразу, поэтому сокращение конопляных гектаров происходило постепенно - вплоть до полной деградации отрасли в 80-х годах.
Также важная деталь: в описываемый период еще не были выведены сорта с низким и сверхнизким содержанием ТГК, но уровень каннабиноидов в промышленной конопле не превышал уровня ее дикорастущей сестры. Те экстремалы, кто обчищав комбайны в поисках кайфа в наших широтах, экономили бы на физических усилиях. Но, когда такую же промышленную коноплю росли под солнцем Кавказа или в Казахстане, сельскохозяйственная техника во время их уборки укрывалась спражнисиньким гашем.
В сленге советское время его называли ручником. Пыльца конопли собирался с растения непосредственно при перетирании его руками. Были и другие экзотические способы, например, в заросли конопли отправлялись утром по росе и голышом. Тогда пыльца снимали по всему телу. Это романтично, но не очень комфортно, когда утром прохладно. В Азии существовал простой метод - в конопле выпускали коня, дальше просто прессовали собранную с его крупу субстанцию.
Об этом пишет Владимир "Джа" Гузман, которому в 70-х выпало немало поездить солнечными республиками СССР и о нарко-быт советской Азии автор имеет свидетельство не из третьих уст. Гузман также рассказывает о гашише из комбайнов, им его угощали кавказцы в поезде "Владивосток-Харьков":
"Я имел с собой ручник, собранный на священных местах забайкальский монастырей, это была самая смешная масть, которую мне доводилось пробовать. Изумрудного-черного цвета, Забайкальский ручник-бурятивка вызвал невероятные приступы стеба, ничем не вавалося погасить. А у ребят из Орджоникидзе оказался ручник с северо-кавказского комбайна. Они долго присматривались ко мне и Димы - моего тогдашнего спутника из паломничества в канабинольних глубин Центральной Азии. Мы с Димой курили на которых бурятивкы, а они прибивали папиросы. На которые - это такой маленький шарик шири, на одну затяжку, которая кладется на кончик сигареты. Шарик начинает дымить и этот дымок засасывают с помощью кокейльнои трубочки или пустым корпусом шариковой ручкой. Наконец один из кавказцев тихонько спросил:
- Не дадите вашей масти попробовать?
Мы дали. После этого весь тамбур - то есть человек восемь - хохотал взахлеб розкачуючы вагон и пугая персонал поезда. Дым стоял коромыслом, ребята прибили своей масти и поехало ... В таком режиме мы ехали четверо суток до самого Харькова. "
Похищение наркотиков в СССР имели куда большие масштабы и значение в сфере опийного мака. Вот что в действительности с колхозных полей (а еще из фармакологических предприятий) шло на настоящий наркорынок. Но раз уж решили считать наркотиком конопли, то надо бороться.
Для борцов - соответствующая инструкция.
"Для изготовления гашиша используются обычно одни предметы. Если, скажем, используется клеенка, над которой трясут стебли конопли, то она сохраняется и для последующих операций. Та же постоянство наблюдается и в отношении к емкостей, куда засыпается порошок гашиша и до гнета. Гашиш может храниться дома под ножками гардероба, в погребе под бочками, под кастрюлями с водой. Готовый наркотик наркоман носит с собой, например, в полости ключа или целлофановом пакетике ... "
Об исследовании уровня содержания ТГК в дикорастущих конопле времена СССР нам неизвестно. Однако, если предположить, что в дикой природе этот уровень не меняется, то сегодня "гашиш" с среднестатистического украинских дички (2-4% ТГК) может вызвать разве ироническую улыбку.
Другое дело - южные районы страны. В тех местах Средней Азии, где дикорастущие конопля держат пески, "в период ее цветения можно наблюдать скопления и различного типа автотранспорта с номерными знаками разных республик, и отдельных граждан, проживающих неподалеку".
Здесь автор вынужден признать: наркорынка здесь не пахнет. Граждане, собирающие коноплю таким образом, обычно делают "гашиш" для себя или не более чем "поделиться с товарищем". Ба, этим ремеслом могут заниматься и военные, если конопля растет возле воинской части, например, аэродрома. Доступ посторонних лиц туда ограничен, поэтому обнаружить таких "злоумышленников" почти невозможно. Конопля растут повсюду, сколько их не косит. Массивные заросли вокруг, например, озера Чаны невозможно вырубить (Калачев так и пишет - вырубить) иначе, чем привлекая для этого все местное население. Остается что? Сажать, сажать и еще раз сажать. Всех, кто понадиться.
Но новое окно в мир продуктов каннабиса прорубила сама власть в 1979-м, введя войска в Афганистан. За десять лет существования "ограниченного контингента" через его ряды прошло 620 000 молодых людей со всех уголков Советского Союза. Многие из них открыли для себя каннабис, как лекарство от стресса и депрессии.
Наравне с импортной видео-и аудио-техникой местный натурпродукт был объектом торговли между "шурави" и местными фермерами. Кусок гашиша размером в пол-кулака виминювався на несколько банок сгущенки или тушенки. За больший кусок могли править и канистру бензина.
Очень немногие солдаты пробовали местный Чарас, но желающие находились в каждом подразделении, резюмирует собраны факты Олег ВиДи, автор "конопляной энциклопедии". И совсем не единичными были случаи, когда кто-то из "дембелей" прихватывал с собой изрядный кусок "пластилина", возвращаясь домой.
Где бралась трава?
Хорошие и качественные шишки действительности продавались на колхозных рынках разных городов представителями солнечных республик, привозили в Украину дыни, виноград, мандарины и другие экзотические продукты. Не один источник конопляной правды вспоминает на эту тенденцию. Сергей из Львова вспоминает, что за "синенькую" (5 рублей) можно было купить пакет замечательной Ганжи в азейбаржанцив на Краковском рынке. Бутылка водки стоила 3 рубля 20 копеек.
В столице УССР в конце 80-х "рыночная" цены на траву были значительно выше, вспоминает Алексей из Киева. В те безоблачные времена только пароль надо было знать. На Бессарабском рынке (там все стоило в разы дороже - ред. ) 25 рублей стоила коробка (спичечная) травы. Термин "пакет" придет в обращение лишь в конце 90-х. В те же времена на БП (ул. Большая Житомирская - ред. ) траву тоже продавали, хотя выглядело это очень по-любительски и качество было совсем никакая. Цена составляла до 15 рублей (30 бутылок пива).
Если не продавалась на рынка, не "мацалася" собственноручно и не росла сама собой, то привозилась. В украинских городах легенде было качество среднеазиатской анаши, более известной под обобщенным названием "чуйка". Не важно, росла она как раз в долине реки Чу, или где в тех краях. Однозначным показателем качества было, что она "оттуда". В наши края ее привозили туристы, участники различных экспедиций (от геологов до археологов). Угощали таким лишь очень узкий круг знакомых. И не из-за риска преследования, просто очень мало ее обычно было. Поскольку контроль за межреспубликанских трафиком становился все сильнее, желающих рисковать становилось меньше. В основном привозили рассказы "какое оно там".
Геть в конце 80-х автор этих строк дегустировал шишки, привезенные из Казахстана группой украинских Змеелов - собраны там верхушки было спрятано в контейнеры со змеями. "Контрабанды" Змеелов хватило аккурат к развалу совка.
Текст адаптирован для интернет-аудитории. Полный текст доступен в печатной версии газеты "Конопляное правда"