ГОРОД КОНОПЛЯНОГО БОГА

Well-known member
₲8,019
ГОРОД КОНОПЛЯНОГО БОГА


Священный город Шашемене подарил идейным курильщикам марихуаны последний император Эфиопии Хайле-Селассие. Он же – живой бог Джа Растафари
текст: Артём Ефимов
selassie_o_693.jpg


dubdem Flickr
 

На пороге убогого глинобитного домишки в 200 километрах к югу от Аддис-Абебы сидит человек китайской наружности с дредами до пояса и разглаживает на колене банановый лист. Придумывает, что на нем нарисовать: картинки на банановом листе - традиционный местный сувенир. Он говорит, что его зовут Боб.

- Как ты попал в Шашемене, Боб?
- Здесь моя родина.
- Извини, конечно, но, судя по твоему лицу, твоя родина - скорее Китай.
- На самом деле Япония. Но Эфиопия - моя духовная родина.

Бобу 32 года. Он был программистом. Еще в студенческие годы увлекся Бобом Марли, жил в растаманской коммуне в Токио, в конце концов все бросил и пять лет назад перебрался в Шашемене.

- Должно быть, ответ в Африке... - говорит он.
- Какой ответ? На что?

Боб не отзывается. В нарисованных им на банановых листах портретах Хайле-Селассие и Боба Марли есть что-то неуловимо японское.

 В более туристических, чем Эфиопия, африканских странах растафарианство - расхожая маркетинговая уловка. Чуть ли не все уличные торговцы, мошенники и пляжные приставалы Кении, не говоря уж о продавцах марихуаны, представляются растафарианцами и носят дреды, а курение травки называют "бобмарли".

Белые туристы склонны больше доверять раста, которые кажутся им исключительно расслабленными, добрыми и честными весельчаками. Но доверие может дорого обойтись наивному путешественнику.

Шашемене - совсем другое дело. Этот довольно крупный город (население - около 100 тысяч человек) расположен на пересечении двух важных дорог и в непосредственной близости от озер Лангано и Аваса, излюбленных эфиопских курортов. При всем при том Шашемене - такое захолустье, что даже самые отчаянные путешественники предпочитают не останавливаться здесь на ночь. Так называемое Ямайское поселение - сравнительно небольшой и отделенный от остального города район, где живет всего несколько сотен человек. Зато это - в основном настоящие растафарианцы, почитающие Хайле-Селассие как мессию (ему посвящены несколько потешно расписанных святилищ), искренне следующие заповедям братской любви и готовые "вписать" и угостить косячком путешественника, если тот правильно себя ведет.

История превращения глухой дыры в центр экстравагантной религии, а одного из самых чудаковатых диктаторов ХХ века - в мессию, причудлива, как почти все в Эфиопии. К началу ХХ века идея единения чернокожих ради уничтожения расового неравенства и возвращения на родину предков - в Африку - превратилась в стройное учение с сильным религиозным (прежде всего христианским протестантского толка) подтекстом.

<quote>Главный провозвестник этого учения, уроженец Ямайки Маркус Гарви, основатель Всемирной ассоциации по улучшению положения негров, проповедовал: "Обратите взоры к Африке! Там будет коронован черный царь, ибо близится день освобождения!"</quote>

Эфиопией - единственной в ту пору свободной африканской страной - фактически правил рас (князь) Тафари Меконнен, молодой энергичный регент при императрице Зевдиту, своей дальней родственнице. Рас Тафари держал модный курс на реформы. Путешествовал по Европе, чтобы научиться жить по-современному. При помощи иностранных специалистов модернизировал армию и бюрократию. Открыл первую в Эфиопии типографию. Добился принятия страны - первой из африканских - в Лигу наций.

Рас Тафари был любимцем западных прогрессистов. Когда в 1930 году, после смерти императрицы Зевдиту, он стал императором (под именем Хайле-Селассие, что в переводе значит  «Сила Троицы»), его коронация стала заметным светским событием, которое почтили своим присутствием представители европейских правящих домов: герцог Глостерский Генри, сын британского короля Георга V и принц Фердинандо Генуэзский, кузен итальянского короля Виктора Эммануила III. Ивлин Во, уже довольно известный писатель, прибыл на церемонию в качестве журналиста.

<quote>Разумеется, часть последователей Гарви восприняла коронацию Хайле-Селассие как исполнение пророчества о "черном царе". Так политическая идея репатриации негров в Африку приобрела религиозный подтекст: чернокожие – это Новый Израиль, Господь за грехи отдал их в рабство Вавилону (суетному миру; собственно говоря, Западу), но зато обетовал Новый Сион в Эфиопии.</quote>

Хайле-Селассие стал для растафарианцев ни много ни мало мессией - творцом того самого Нового Сиона, новым Христом, воплощением Бога (Джа - от английского произношения имени Яхве). Гарви, соответственно, был провозглашен новым Иоанном Предтечей.

Среди ямайской негритянской бедноты, на почве, подготовленной Гарви, за несколько лет народилось множество проповедников новой веры. Самого знаменитого звали Леонард Хауэлл. Он был первым, кого колониальные власти посадили в тюрьму за то, что он отказывался признавать власть британского монарха – верховного суверена Ямайки, - и объявлял себя и своих последователей подданными императора Эфиопии. Центральной идеей Хауэлла и подобных ему проповедников было возвращение всех негров в Африку.

<quote>Точно не известно, придавали ли первые растафарианцы мистический смысл курению марихуаны. Но в том, что в той среде, где возникло растафарианство, курение травки было распространено очень широко, и в том, что Леонард Хауэлл в 40-е годы был одним из крупнейших ямайских наркодилеров, сомневаться не приходится.</quote>

Современные растафарианцы в подтверждение богоданности марихуаны приводят, например, цитату из первой главы Книги Бытие: "И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя". Наркотическое опьянение, располагающее к созерцанию и нетривиальному взгляду на вещи, заменяет им религиозный экстаз. Запрет на курение марихуаны растафарианцы считают притеснением со стороны Вавилона.

Когда в 1936 году Хайле-Селассие бежал в Англию от вторгшихся в Эфиопию итальянских войск, на него посыпались обвинения в том, что он бросил страну в критический момент. Но, хотя среди обвинителей был Маркус Гарви, убеждение растафарианцев в божественности императора выдержало это испытание. Еще пребывая в изгнании, император обзавелся "специальным представителем в Черной Америке" и фактически подчиненной ему Всемирной эфиопской федерации со штаб-квартирой в Нью-Йорке, которая по мере сил помогала Эфиопии во время итальянской оккупации. В 1948 году, восстановив свою власть при помощи британских войск и став одним из признанных лидеров "третьего мира", Хайле-Селассие выделил два квадратных километра коронных земель в Шашемене Всемирной эфиопской федерации с тем, чтобы там селились чернокожие из Америки, желающие вернуться на родину предков. Император несколько раз посещал Ямайское поселение в Шашемене и всякий раз обещал своим почитателям поддержку, но ничего материального, кроме новых земельных наделов, дать им не мог. Земля обетованная не кипела млеком и медом. Тяжелый крестьянский труд поглощал почти все время и силы поселенцев.

Фактически переселение началось лишь в 1964 году, когда в Шашемене прибыл первый растафарианец с Ямайки - Глэдстон Робинсон (он, говорят, живет тут до сих пор). Первой легендой Шашемене стал Ноэль Дайер, добравшийся сюда из самой Англии автостопом в 65-м (он умер в 2000-м). Тем временем "Вавилон" фанател от растафарианской музыки регги: в 68-м The Beatles записали "Ob-La-Di, Ob-La-Da", а в 74-м одним из главных мировых хитов стала "I Shot The Sheriff" Боба Марли в исполнении Эрика Клэптона (с тех пор и по сей день Боб - почти такая же важная фигура для раста, как Хайле-Селассие). На хипповской волне поднялись растаманы - молодежная субкультура, в которой религиозные и политические идеи были оттеснены на дальнюю периферию, зато курение марихуаны под видом мистической практики получило полное развитие.

<quote>В апреле 1966 года Хайле-Селассие посетил Ямайку. Его встречали около 100 тысяч растафарианцев - в аэропорту было не продохнуть от дыма марихуаны. Император 45 минут не решался выйти из самолета. Толпы сопровождали его все два дня, что он провел на Ямайке. Растафарианцы то и дело вступали в стычки с полицией, которая мешала им подобраться к их божеству. Во время короткого общения со своими почитателями Хайле-Селассие мимоходом поменял им символ веры: призвал сначала добиться освобождения всех черных братьев от рабства, колониализма и сегрегации, а уж потом репатриироваться в Африку.</quote>

В 1974 году вера растафарианцев подверглась новому испытанию: император был свергнут в результате военного переворота, и власть перешла к «Дергу» («Совету») - военной хунте, провозгласившей курс на социализм и отобравшей у растафарианцев значительную часть земель, дарованных Хайле-Селассие. Менее года спустя было объявлено, что низложенный император умер в заключении. Пока весь мир гадал, умер он старости и болезней (ему было 83 года), или ему "помогли", большинство растафарианцев вовсе отказалась верить в смерть своего мессии. Согласно наиболее популярной в нынешнем Шашемене версии, он живет в некоем монастыре и однажды вернется, чтобы окончательно повергнуть Вавилон и вознаградить тех, кто сохранил ему верность.

В современной Эфиопии, по-прежнему очень консервативной и религиозной, растафарианцы остаются чужими среди своих. Православное большинство считает их еретиками, хотя и терпит по широте эфиопской души. Регги стало набирать кое-какую популярность лишь в последние лет десять, да и то не столько благодаря местным музыкантам, сколько благодаря наконец добравшейся до Эфиопии глобализации. Ямайское поселение в Шашемене, в лучшие свои годы насчитывавшее до 2 тысяч жителей, усохло до пары сотен. Кто мог - вовсе уехал из Эфиопии, большинство перебралось в более благополучные города (как правило, в Аддис). Оставшиеся растафарианцы - в основном по-прежнему полунищие фермеры, про которых обычно трудно понять, что сильнее держит их в Шашемене - вера, привычка или бедность.

- Пару лет назад жена Боба Марли сказала, что его надо перезахоронить в Эфиопии, - в голосе Боба слышится надежда. - В Аддисе или прямо тут, в Шашемене.

Боб Марли, как и этот удивительный японец, назвавшийся в его честь, говорил, что Эфиопия - его духовная родина, и, по словам его вдовы Риты, хотел быть похоронен здесь. Ямайские власти, разумеется, против. Да и в Эфиопии далеко не все в восторге от идеи, что на их священной земле появится могила какого-то лжепророка, к которой будут стекаться паломники-еретики со всего света.
 
Назад
Сверху