Что нового на фронтах борьбы российских активистов против репрессий наркозависимых со стороны государства?
За пеленой кромешного ужаса последних дней и месяцев как-то на второй план ушла тема продолжающегося истребления правоохранителями молодёжи в угоду хорошей отчётности. Между тем, проблема-то никуда не делась. Жернова системы исправно вертятся, жадно чавкая всё новыми судьбами.
Только за первые два месяца 2018 года выявлено 34,1 тыс преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, что на 3,8% больше, чем за аналогичный период прошлого года, как сообщает нам официальная статистика МВД. Можно не сомневаться, что практически все фигуранты этих дел будут признаны виновными. Как и полиция, российская Фемида к наркозависимым беспощадна. На сегодняшний день в местах заключения свободы содержатся более 200 тысяч человек, попавших туда за преступления наркотической направленности, по подсчётам ФСИН. А число осужденных за наркотики достигло трети от общего количества заключённых в России. И в основном это молодые, активные и трудоспособные люди.
Матери осужденных по ст 228: «Мы столкнулись с потрясающим двоемыслием»
Президент Путин любит поговорить о демографии. Более того, как показала недавняя трагедия в Кемерово, когда на рядовом пожаре в ТЦ сгорели заживо 40 детей, демография у нас вообще во главу угла.
Как с этим у нас обстоит на практике – показывает опыт различных родительских комитетов, которые пытаются остановить конвейер посадок детей – жестоких, безумных, противоречащих всякой справедливости приговоров. Например, когда сажают за косяк травы, переданный другу, манипулируют с весом изъятого, чтобы попавшийся стопроцентно сел, когда суды не разбираются, а лишь штампуют приговоры. В прошлом году мы рассказывали об одном из таких комитетов и его безуспешной попытке дозвониться Путину во время ежегодных телевизионных сеансов коллективного гипноза.
С тех пор прошёл год, и мы поговорили с Ольгой Р., активисткой одной из инициативных групп, которая сражается за пересмотр наркополитики в России ещё с 2014 года. Как не сложно догадаться – по личным причинам, как и другие матери всех этих комитетов.
Весь минувший год Ольга и её группа из нескольких десятков активисток бомбардировали чиновников письмами (Совет Федерации, Госдуму, Генпрокуратуру, омбудсмена Москалькову, администрацию президента и чёрт знает, кого ещё ), ходили на встречи, заседания, круглые столы и совещания.
- Чего требовала ваша группа?
- Одним из главных наших требований был пересмотр печально-известного постановления 1002. Уже много лет мы, и не только мы, говорим об этой проблеме – обвинение по наркостатьям искусственно утяжеляется вследствие учёта по весу всей смеси, изъятой у подозреваемого, без установления чистого веса, собственно, наркотического средства. Говоря проще если вам в килограмм муки насыпать грамм героина, ты вы сядете за килограмм героина. Абсурд? Абсурд. Но он продолжается день за днём, год за годом.
Другая проблема - в перечень наркотических средств включены вещества, наркотическое или психоактивное воздействие которых на организм человека не исследуется – это так называемые производные.
Отдельный разговор – это правоприменение по наркостатьям. Оно изначально заточено на репрессии в отношении рядовых наркопотребителей, которых расценивают чуть ли не как наркобаронов и дают сроки по пять, семь, десять лет. Находят у кого-то наркотики и шьют «приготовление к сбыту» даже без веских доказательств. Корпоративная солидарность судей, прокуроров и следователей является причиной невозможности доказать свою невиновность даже в Верховном суде, который не выполняет постановления своих же пленумов.
Пытались мы и добиться повышения планки массы веществ, попадающих под уголовную статью. Требовали декриминализации небольшого количества и право на амнистию осужденных за тяжкие преступления наркотической направленности. Ссылались на международный опыт решения проблем наркомании.
- Каков результат?
- Если говорить о письменных обращениях, то мы всегда получали и получаем лишь стандартные отписки. Никто не вникает в суть проблемы и нас футболят из ведомства в ведомство. Если же говорить о результатах личных встреч, к примеру, на круглых столах, посвящённых проблеме, то мы столкнулись с потрясающим двоемыслием. Практически всюду нам сочувственно и понимающе кивают, соглашаются, что ситуация катастрофическая, но на деле не происходит ничего. А бывает и так, что те же люди, которые вчера нам сочувствовали, могут со страниц СМИ предложить, к примеру, ужесточить наказания на наркопреступления.
- Что вы будете делать дальше?
- Как видно, никому во власти до нас дела нет, особенно, учитывая происходящее ныне на международной арене. Так уж вышло, что наши требования созвучны тому, что требует от России международное сообщество – к примеру, общая декриминализация наркозависимых. Как сейчас любые рекомендации Запада воспринимаются у нас – пояснять, я думаю, не нужно. Поэтому мне кажется, что наше время ещё не пришло. Сейчас лично я хочу взять небольшую паузу, чтобы в нужный, самый выгодный момент усилить нажим…
Анна Саранг: «Никаких предпосылок к тому, что произойдёт смягчение антинаркотического законодательстве, мы не видим»
Помимо общественных активистов, занимаются проблемой и пытаются хоть как-то обуздать разгул российской карательной наркополитики, который походит на войну с собственным населением, также различные некоммерческие организации (НКО). Одна из таких - фонд им. Андрея Рылькова или же ФАР.
Какое-то время назад появилась внушающая оптимизм новость – в конце 2017 года Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам выразил обеспокоенность тем, что государство-участник в основном применяет карательный подход к решению проблем, связанных с наркотиками.
В числе большого пакета мер, орган рекомендовал РФ рассмотреть вопрос об отмене уголовной ответственности за хранение наркотиков для личного потребления. Стоит отметить, что этот процесс идёт в цивилизованных странах давно и практически повсеместно, не проходит и месяца без новостей декриминализации (самый недавний пример – Норвегия). Поэтому казалось, что пусть и в не полной мере, но какие-то шаги по гуманизации всё-таки будут предприняты. Обоснованы ли эти надежды? Этот вопрос мы адресовали Анне Саранг, президенту ФАР.
- Да, действительно. В ноябре Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам обратил внимание России, что она не выполняет свои международные обязательства. В частности, пакт об экономических, социальных и культурных правах, не предоставляя лечение наркозависимым, не предоставляя доступ к профилактическим программам. Комитет порекомендовал декриминализовать наркотики, употребление и хранение без цели сбыта, легализовать программы заместительной терапии, внедрять программы снижения вреда. Проблема в том, что Комитет подобные рекомендации давал и ранее. В части заместительной терапии – ещё в 2011 году. Россия эти рекомендации попросту проигнорировала. Скорее всего, что это случится и в этот раз. И здесь Россия, конечно же, нарушает свои международные обязательства. Однако это не единственное обязательство, которое она нарушает в последние годы, и за которое её никто эффективно призвать к ответу не может, увы.
- Звучит невесело. Неужели нет никаких сигналов или малейших оснований надеяться на перемены по части наркополитики?
- Мне кажется, что никаких предпосылок к тому, что произойдёт смягчение в антинаркотическом законодательстве, нет. По крайней мере, никаких признаков этого мы не видим. Происходит традиционный шум законодательных инициатив: то криминализовать, то декриминализовать, однако на практике всё остаётся без изменений уже долгие годы. Думаю, если будет что-то реальное происходить, то мы обо всём узнаем первыми.
Глеб Козлов
За пеленой кромешного ужаса последних дней и месяцев как-то на второй план ушла тема продолжающегося истребления правоохранителями молодёжи в угоду хорошей отчётности. Между тем, проблема-то никуда не делась. Жернова системы исправно вертятся, жадно чавкая всё новыми судьбами.
Только за первые два месяца 2018 года выявлено 34,1 тыс преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, что на 3,8% больше, чем за аналогичный период прошлого года, как сообщает нам официальная статистика МВД. Можно не сомневаться, что практически все фигуранты этих дел будут признаны виновными. Как и полиция, российская Фемида к наркозависимым беспощадна. На сегодняшний день в местах заключения свободы содержатся более 200 тысяч человек, попавших туда за преступления наркотической направленности, по подсчётам ФСИН. А число осужденных за наркотики достигло трети от общего количества заключённых в России. И в основном это молодые, активные и трудоспособные люди.
Матери осужденных по ст 228: «Мы столкнулись с потрясающим двоемыслием»
Президент Путин любит поговорить о демографии. Более того, как показала недавняя трагедия в Кемерово, когда на рядовом пожаре в ТЦ сгорели заживо 40 детей, демография у нас вообще во главу угла.
Как с этим у нас обстоит на практике – показывает опыт различных родительских комитетов, которые пытаются остановить конвейер посадок детей – жестоких, безумных, противоречащих всякой справедливости приговоров. Например, когда сажают за косяк травы, переданный другу, манипулируют с весом изъятого, чтобы попавшийся стопроцентно сел, когда суды не разбираются, а лишь штампуют приговоры. В прошлом году мы рассказывали об одном из таких комитетов и его безуспешной попытке дозвониться Путину во время ежегодных телевизионных сеансов коллективного гипноза.
С тех пор прошёл год, и мы поговорили с Ольгой Р., активисткой одной из инициативных групп, которая сражается за пересмотр наркополитики в России ещё с 2014 года. Как не сложно догадаться – по личным причинам, как и другие матери всех этих комитетов.
Весь минувший год Ольга и её группа из нескольких десятков активисток бомбардировали чиновников письмами (Совет Федерации, Госдуму, Генпрокуратуру, омбудсмена Москалькову, администрацию президента и чёрт знает, кого ещё ), ходили на встречи, заседания, круглые столы и совещания.
- Чего требовала ваша группа?
- Одним из главных наших требований был пересмотр печально-известного постановления 1002. Уже много лет мы, и не только мы, говорим об этой проблеме – обвинение по наркостатьям искусственно утяжеляется вследствие учёта по весу всей смеси, изъятой у подозреваемого, без установления чистого веса, собственно, наркотического средства. Говоря проще если вам в килограмм муки насыпать грамм героина, ты вы сядете за килограмм героина. Абсурд? Абсурд. Но он продолжается день за днём, год за годом.
Другая проблема - в перечень наркотических средств включены вещества, наркотическое или психоактивное воздействие которых на организм человека не исследуется – это так называемые производные.
Отдельный разговор – это правоприменение по наркостатьям. Оно изначально заточено на репрессии в отношении рядовых наркопотребителей, которых расценивают чуть ли не как наркобаронов и дают сроки по пять, семь, десять лет. Находят у кого-то наркотики и шьют «приготовление к сбыту» даже без веских доказательств. Корпоративная солидарность судей, прокуроров и следователей является причиной невозможности доказать свою невиновность даже в Верховном суде, который не выполняет постановления своих же пленумов.
Пытались мы и добиться повышения планки массы веществ, попадающих под уголовную статью. Требовали декриминализации небольшого количества и право на амнистию осужденных за тяжкие преступления наркотической направленности. Ссылались на международный опыт решения проблем наркомании.
- Каков результат?
- Если говорить о письменных обращениях, то мы всегда получали и получаем лишь стандартные отписки. Никто не вникает в суть проблемы и нас футболят из ведомства в ведомство. Если же говорить о результатах личных встреч, к примеру, на круглых столах, посвящённых проблеме, то мы столкнулись с потрясающим двоемыслием. Практически всюду нам сочувственно и понимающе кивают, соглашаются, что ситуация катастрофическая, но на деле не происходит ничего. А бывает и так, что те же люди, которые вчера нам сочувствовали, могут со страниц СМИ предложить, к примеру, ужесточить наказания на наркопреступления.
- Что вы будете делать дальше?
- Как видно, никому во власти до нас дела нет, особенно, учитывая происходящее ныне на международной арене. Так уж вышло, что наши требования созвучны тому, что требует от России международное сообщество – к примеру, общая декриминализация наркозависимых. Как сейчас любые рекомендации Запада воспринимаются у нас – пояснять, я думаю, не нужно. Поэтому мне кажется, что наше время ещё не пришло. Сейчас лично я хочу взять небольшую паузу, чтобы в нужный, самый выгодный момент усилить нажим…
Анна Саранг: «Никаких предпосылок к тому, что произойдёт смягчение антинаркотического законодательстве, мы не видим»
Помимо общественных активистов, занимаются проблемой и пытаются хоть как-то обуздать разгул российской карательной наркополитики, который походит на войну с собственным населением, также различные некоммерческие организации (НКО). Одна из таких - фонд им. Андрея Рылькова или же ФАР.
Какое-то время назад появилась внушающая оптимизм новость – в конце 2017 года Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам выразил обеспокоенность тем, что государство-участник в основном применяет карательный подход к решению проблем, связанных с наркотиками.
В числе большого пакета мер, орган рекомендовал РФ рассмотреть вопрос об отмене уголовной ответственности за хранение наркотиков для личного потребления. Стоит отметить, что этот процесс идёт в цивилизованных странах давно и практически повсеместно, не проходит и месяца без новостей декриминализации (самый недавний пример – Норвегия). Поэтому казалось, что пусть и в не полной мере, но какие-то шаги по гуманизации всё-таки будут предприняты. Обоснованы ли эти надежды? Этот вопрос мы адресовали Анне Саранг, президенту ФАР.
- Да, действительно. В ноябре Комитет ООН по экономическим, социальным и культурным правам обратил внимание России, что она не выполняет свои международные обязательства. В частности, пакт об экономических, социальных и культурных правах, не предоставляя лечение наркозависимым, не предоставляя доступ к профилактическим программам. Комитет порекомендовал декриминализовать наркотики, употребление и хранение без цели сбыта, легализовать программы заместительной терапии, внедрять программы снижения вреда. Проблема в том, что Комитет подобные рекомендации давал и ранее. В части заместительной терапии – ещё в 2011 году. Россия эти рекомендации попросту проигнорировала. Скорее всего, что это случится и в этот раз. И здесь Россия, конечно же, нарушает свои международные обязательства. Однако это не единственное обязательство, которое она нарушает в последние годы, и за которое её никто эффективно призвать к ответу не может, увы.
- Звучит невесело. Неужели нет никаких сигналов или малейших оснований надеяться на перемены по части наркополитики?
- Мне кажется, что никаких предпосылок к тому, что произойдёт смягчение в антинаркотическом законодательстве, нет. По крайней мере, никаких признаков этого мы не видим. Происходит традиционный шум законодательных инициатив: то криминализовать, то декриминализовать, однако на практике всё остаётся без изменений уже долгие годы. Думаю, если будет что-то реальное происходить, то мы обо всём узнаем первыми.
Глеб Козлов